Всегда интересно спросить: а если бы все было не так? Всегда интересно: причины изменившего всю жизнь события в цепочке случайностей или в нас самих?

Предположим на секунду, что все произошло иначе: Маяковский прочитал стихи, Брику стихи не понравились, он лег на диван и отвернулся от Маяковского к стенке. И Лиля пренебрежительно усмехнулась бы и пожала плечами, насмешливо глядя на Эльзу, – вот видишь, ничего он собой не представляет, этот твой Маяковский…

И что же, тогда музой Маяковского стала бы Эльза, и Эльза вошла бы в историю как самая загадочная женщина века?..

Нет, все-таки нет. Сестры были слишком разными, и, честно говоря, Эльза все-таки была не то… не совсем то… совсем не то… Нет, конечно, Эльза выросла и перестала быть гадким утенком, в нее потом влюблялись, делали предложения, и она дважды выходила замуж, но все-таки в ней не было чего-то необходимого, в ней совсем не было злости…

Это как в драке – побеждает не та собака, что больше, а та, в которой больше драки. В Лиле было очень много драки. Теперь это модно называть харизмой, но это все то же – сила, обаяние, злость. А Эльза была как плюшевый мишка, и не только потому, что пухлая. Она и душой была немного плюшевый мишка. В Эльзе, как во всяком подростке, все еще живут два человечка: один хочет, другой плачет… Но ведь и во взрослой Эльзе будут жить два человечка, а Лиля и подростком была цельная.

Есть такая теория любви, на первый взгляд, довольно циничная. По этой теории все мы находимся на рынке – на рынке личностей, где каждый из нас предлагает себя как товар. Наша личность и есть наш товар. Это может быть красота, а могут быть деньги. Может быть, мы предлагаем силу духа, надежность, обаяние, какие-нибудь необыкновенные нравственные качества… В общем, каждый представляет собой какую-то определенную ценность как товар. И любому человеку, конечно, хочется заполучить кого-то получше, но в соответствии со своей ценностью мы можем рассчитывать на определенного партнера – не меньше, но и не больше.

Получается, что мы все лежим на прилавке, как галоши, и можем выбирать себе по мерке, и нас выбирают тоже по мерке. И нам могут сказать – ты пытаешься втиснуться в галошу не своего размера… Как мы в детстве говорили: «Тебе это будет слишком жирно!»… А собственно, почему эта теория цинична? Это правда жизни, вот что это.

…Так вот, Маяковский был не Эльзин размер. Маяковский ей был «слишком жирно». На рынке личностей Эльза была вполне достойным товаром – из вечно недовольного толстенького подростка уже выглянула милая девушка, неглупая, привлекательная, образованная, из хорошей семьи. Но – не тайна, не загадка, не омут, заглянул и не заметил, как затянуло… Нет, даже если бы Лили в этот день не было дома, или у нее был бы насморк и распухший нос, или Брик не пришел бы в восторг от поэмы – все равно Эльза не стала бы музой Маяковского.

Почему Маяковский влюбился в Лилю? Как Лиля смогла притянуть к себе Маяковского так мгновенно и сильно, что она вообще делала, что мужчины влюблялись в нее, как мухи прилипают к липкой ленте, – раз, и пропал навсегда?!

Один француз написал, что Лиля была такая, что «каждому казалось, что он с ней уже спал». Он хотел ее обидеть, хотел сказать, что это как в животном мире: если самка сигнализирует самцам о своей готовности к половому акту, то они начинают хотеть полового акта и готовы бороться за него, то есть за самку. Но, может быть, это и есть ее магнит?

«Каждому казалось, что он с ней уже спал»… При взгляде на нее у мужчины возникает ощущение, что эта женщина – его. Он с ней не спал, но ему кажется, что она его. Не спал, но может – наверное, в этом и секрет, в этом недоумении, желании и уверенности, что можно. Но как она добивалась этого ощущения, что уже что-то было? Думаю, она смотрела на мужчину и представляла его в постели.