— Где Алиса?

— Не так быстро, моя дорогая.

— Я тебе не дорогая.

— Вот тут ты ошибаешься, — уголок его губ дрогнул. — Ты обошлась мне очень дорого, Крис. Очень.

— Ты о чём?

Он не ответил. Осмотрел с головы до ног и вернулся к лицу. Я стояла прямая, с вздёрнутым подбородком. Глаза Дмитрия блестели чёрным, хищным блеском. Губы слегка кривились, на скулах чернела щетина. Если бы сейчас мы проходили кастинг на для съёмок в высокобюджетном голливудском боевике, ему бы наверняка досталась роль злого гения.

— Ты так и не сказал, зачем я тебе понадобилась.

Я редко прислушивалась к своей интуиции. Зачастую она молчала, а случалось, что и подводила меня. Когда я в первый раз встретилась с Димой наедине, чувствовала, что продолжать не стоит. И всё равно сделала по-своему. Потом я ещё много раз делала так, как подсказывал мне разум, как мне казалось правильным. Но сейчас я послушала внутреннее чутьё. Едва Дима отвернулся, нашла в кармане телефон.

— Я предупреждал Агатова, что ему лучше не трогать меня, — выговорил Дима, взяв со столика портсигар. Вытащил сигарету. — Он не послушал. Решил, что достаточно себя обезопасил. Одного только не учёл, — щёлкнул зажигалкой и, подкурив, снова посмотрел на меня. — У него слишком много слабостей. Тот, у кого есть слабости, заведомо проиграет, Крис.

— А у тебя слабостей нет?

— Была, — ещё одна усмешка в уголке губ. — Была. Давно.

Он отвернулся, чтобы взять пепельницу. Доли секунды мне хватило. Я бросила короткий взгляд на дисплей, пальцы проскользили по экрану. Жизнь с Димой научила меня быть тенью. А тень умеет не только молчать и подчиняться. Тень умеет быть незаметной и бесшумной. Тень умеет ждать и слушать.

— Давно ты не курил. Рихард заставил тебя нервничать.

— Это ненадолго.

Я начала понимать, что он имел в виду, когда сказал, что я — его гарантия. Я и Алиса.

— Ты сволочь, Афанасьев, — процедила зло. Он хмыкнул.

— Вижу, объяснять тебе больше ничего не нужно. Ты сама всё поняла.

— Какая же ты скотина! — пересекла комнату. Выхватила у него пепельницу и швырнула на стол. Он прищурился. — Ты вытащил меня сюда, чтобы пригрозить Арду, правильно? Алисы тебе было недостаточно, решил наверняка? А он хорошо прижал тебе хвост, Афанасьев. Что у него такое на тебя? Ты же боишься, — присмотрелась к нему. — Боишься. Не зря ты расправился с Марией.

— Эта девчонка полезла не в своё дело.

— И поэтому ты вышвырнул её из окна?! — меня мгновенно охватила ярость. — В тебе есть хоть что-то человеческое?! Ты…

— Я предупреждал её, — он резко схватил меня за плечо. — Предупреждал, Крис.

— Ты убийца, — рванулась от него.

Он прищурился сильнее. Пальцы его впились в мою руку.

— Какие громкие слова.

— Ты убийца, — повторила я. — Ты не человек. Ты животное. Нет… Ты хуже животного.

— Не забывай, что дочь у меня.

— Она не твоя дочь! Не твоя! Она никогда не была твоей!

Он оскалился. Черты лица мгновенно углубились, стали острыми, подчеркнули его ярость. Мне стало по-настоящему страшно. Ноздри его дрогнули, чернота глаз вспыхнула.

— Именно, Кристина. Она не моя и никогда не была моей. И ты тоже. Поэтому у меня нет уязвимых мест. А у Агатова есть.

Сидя на диване, я не сводила взгляда с бывшего мужа. Вслед за первой сигаретой он подкурил следующую. В особенно тяжёлые дни он, порой, позволял себе сделать несколько затяжек, но не более. Сейчас он жадно втягивал дым и был занят своими мыслями.

— Зря ты полез к другу Арда, — первой нарушила я возникшее было молчание.

— Ему повезло. Живучий сукин сын.

Я поглубже вдохнула, но так, чтобы это осталось незамеченным. Дмитрий поморщился. Я прожила с этим человеком шесть лет и давно перестала строить на его счёт иллюзии. Но только сейчас, сидя в этой комнате, до конца поняла, что перейти ему дорогу равносильно смерти. Сколько раз Ард уже это сделал? Но он жив. Они равные противники. В лучшем случае равные, даже если Дмитрий пытается это отрицать.