— Подрался с бандитами.

Она округлила и без того большие глаза.

— Ты их победил?

— Пока не совсем, — сказать, что я приврал, было недостаточно. Соврал откровенно. Но разочаровывать малышку не хотелось. — Но я над этим работаю.

— То есть ты опять драться едешь?

— Нет, — поставил пакет в машину. — Не обязательно драться, чтобы победить плохих парней. Драться — это вообще так себе.

Потрепав по белокурым волосам, я отправил её домой. Сам сел в машину и завёл двигатель. С помощью кулаков можно разве что выпустить пар. А проблемы решаются по-другому. Морду Афанасьеву я бы начистил, представься мне такая возможность. Но вряд ли он рискнёт сунуться ко мне без своей свиты. Но это мелочи. Куда важнее сейчас решить проблемы. Пора именно этим и заняться.

Остановившись в условленном месте, я дождался, когда Миха сядет ко мне в машину.

— Выкладывай.

Друг всучил мне стакан с кофе. Весьма кстати. В ответ кивнул ему на пакет. Сам взял кусок свежего, ещё не успевшего остыть пирога.

— Соседка Дебенко видела двоих в вечер её смерти, — последовал он моему примеру. Отхватил добротный кусок, хлебнул кофе. — Чёрт подери, вкусно как.

Я усмехнулся. Сам откусил пирог. Действительно. Девчонка Якова, оказывается, ещё и на такое способна. Не даром он решил ей сразу заделать малого. Чтобы уж наверняка. Учитывая его опыт с первой женой, я был рад. Наконец-то ему повезло.

— С чего ты взял, что это имеет отношение к Дебенко? Мало ли, кто там мог ошиваться.

— Ошиваться там мог кто угодно. Но я уверен, что это были люди Афанасьева. Она вышла прогуляться со своим мопсом. Тот свои дела быстренько сделал, соседка обратно, а тут машина во двор. Чёрная. Из неё двое из ларца и в подъезд. Это было буквально за несколько минут до того, как Дебенко из окна выпала.

— Как понимаю, она и описать их смогла.

— Верно понимаешь. Женщина одинокая, живёт с мопсом. Несколько лет назад на пенсию вышла, заняться особо нечем. У таких в своей жизни ничего интересного, вот и наблюдают за соседями. Хотя она говорит, что, может, особо внимания бы не обратила, но таким в их подъезде ходить не к кому. Она их за коллекторов приняла, стала прикидывать, к кому могли пожаловать. А потом Дебенко из окна… — он многозначительно замолчал. Отхлебнул из стакана, прожевал пирог.

По всему выходило, что соседка Дебенко действительно видела людей Афанасьева.

— Сверху уже пришёл неофициальный приказ не давать делу ход, — добавил Миха.

— Но ты, как понимаю, собираешься его проигнорировать, — с утверждением. Слишком давно я знал Миху, чтобы сомневаться в этом.

— Дебенко была на втором месяце.

Я резко повернулся к нему. Стиснул зубы. Вот же проклятье! Внешне друг был спокоен. Скрытую в нём ярость можно было только почувствовать.

Он тоже посмотрел на меня. Во взгляде была решимость.

— Чёрт возьми, — выругался тихо. — Этого я не знал.

— Ты нет, а Афанасьев, вполне возможно, знал. Скорее всего, ему предоставили все данные, вплоть до последнего похода в женскую консультацию.

Я ещё раз выругался. Швырнул пустой стакан на приборную панель. И, взяв папку, кинул на колени другу.

— Это копии, — ответил на его немой вопрос. — Оригиналы в надёжном месте. Как только они будут нужны, я скажу тебе, где именно. Так будет безопаснее.

— Придётся действовать в обход руководства, — открыв папку, он пробежался взглядом по строкам. Перелистнул пару страниц.

— Афанасьев ответит и за Дебенко и за всё остальное, Мих. Я тебе обещаю.

Друг оставил бумаги в покое. Закрыл папку.

— Ответит, — согласился он. — Я тебе тоже обещаю.