На ванной, слава Богу, замок на двери оказывается. Я запираюсь и дважды проверяю, дёргая ручку. Убедившись, что я в безопасности, забираюсь в душевую кабину. Когда теплая вода бежит по плечам, согревает кожу, я, на удивление, начинаю дрожать ещё сильнее. Мне требуется минут десять точно чтобы немного расслабиться. Хотелось бы, как в кино, осесть под горячими струями на пол и разрыдаться, отпуская напряжение. Но у меня не получается. Я будто в ступоре. В вакууме, в который время от времени прорывается тревога и страх, но который не выпускает меня.

Обтёршись, я натягиваю сорочку, сверху набрасываю лёгкий халатик в тон, волосы просушиваю полотенцем. Чувствую себя легче, но тревога не отпускает. Шевелит своими скользкими щупальцами за грудиной, заставляя замереть у двери и прислушаться.

Часть меня говорит, что я ему попросту неинтересна. Его окружают яркие и красивые женщины, такая, как я, его не привлекает. Но с другой стороны, мы одни, Стас пьян, и он теперь имеет право.

Кто-то скажет, что нет, не имеет. Современный мир, феминизация, равноправие. Закон, в конце концов. Но стоит лишь вспомнить, что меня принудительно выдали за него замуж. Так что кто знает, как всё это видит и воспринимает Грачёв. Пьяный Грачёв, хочу напомнить.

За дверью тихо, и я немного приоткрываю её. В спальне никого. Может, мой муж уже давно спит, я в ванной полчаса плескалась, не меньше.

Откидываю одеяло и забираюсь в постель. Всё чужое, непривычное, не моё. Мы с бабушкой не бедствовали, но жили куда проще. Дед оставил ей немного, основные его активы были в акциях завода, который долго находился на грани банкротства. Я этим вообще всем не интересовалась. Нам хватало, да и отец присылал. Надо же было для очищения совести. Если она у него была, конечно.

Я беру в руки телефон, хочу написать подруге. Она пишет, что нового и интересного было на парах, преподаватель химии чудил, а на физкультуре сдавали кросс.

Увлекаюсь беседой, даже немного напряжение спадает. А потом поднимаю глаза и вижу Стаса.

Понятия не имею, как я не услышала и не заметила, когда он пришёл. Стоит, опёршись боком на косяк двери, руки сложены на груди, взгляд захмелевший и направлен на меня.

Я каменею, зажав в пальцах телефон. Экран мельтешит приходящими в переписку сообщениями, а я не могу глаза отвести от мужчины.

- Тебе идёт улыбка, - говорит он негромко и подходит к постели.

Я вся подбираюсь и обхватываю колени руками, продолжая молча наблюдать за его неспешными, почти ленивыми движениями.

Грачёв садится рядом с моими босыми ступнями и опускает взгляд на них.

Не понимаю, к чему всё это? Чувствую себя дичью, загнанной в лесу.

Он же не посмеет? Не станет меня принуждать? Пожалуйста, только бы не стал.

Но сердце громко и быстро стучит в груди. Мой взгляд падает на расстегнутую и выдернутую из-за пояса брюк рубашку на мужчине, обоняние фиксирует запах алкоголя.

Мне кажется, что если он сейчас лишь притронется ко мне, я потеряю создание - настолько напряжена.

И мои опасения сбываются. Стас кладёт мне ладонь на лодыжку. Я вздрагиваю, но продолжаю сидеть, обхватив колени и тупо глядя перед собой в стену.

Мужская ладонь движется вверх к колену, а потом дальше по бедру, соскальзывая на внутреннюю сторону.

Я судорожно всхлипываю и зажмуриваюсь. Кошмар начинается. Но оттолкнуть руку Стаса не решаюсь. А смысл? Если захочет взять причитающееся - возьмёт. Если не буду сопротивляться, всё закончится быстрее.

Но внезапно Стас убирает руку. Вижу, что хмурится, будто грозовая туча.

- Я не такой козёл, как ты можешь подумать, - встаёт, слегка пошатнувшись. - Спокойной ночи, девочка.