Хотя я ведь отказался от похода в клуб как раз во многом из-за неё. Слышал мельком, как она выбирала костюм, советуясь с девочками. Решил, что видеть её в неформальной обстановке не выдержу. Мне и на парах не по себе от её присутствия. А останься я на вечере – вряд ли долго избегал встречи взглядов. Скорее всего, следил бы за её состоянием. Чтобы не напилась и не вляпалась в приключения. Чувствовал бы себя обязанным непонятно с чего.

Вернее, конечно, понятно. Аня Беликова – не просто студентка. Она моя особенная студентка.

Которая молчит. В шоке от моих предложений? Решила свернуть свою идиотскую идею? Или та всё-таки принадлежала не Ане?

«Ты ведь предлагаешь вирт?» – напоминаю её же дерзкие слова, намекая, что моё предложение как раз не выбивается за их гранью.

Аня наконец печатает. Жду, буквально не моргая. Пусть бы струсила и сказала, что шутит.

Услышать её голос… Я что, действительно могу нравиться этой девчонке? Она и вправду там одна?

Тогда, в мои девятнадцать и её тринадцать мне казалось, что Аня смотрит на меня как-то по-особенному. Чуть ли не каждое моё слово ловила в тот день. И мне легко далось убедить её подставить Ника.

«Ты можешь узнать меня по голосу», – перебивает неприятное воспоминание её сообщение.

Я как бы и без него узнал. Ну да ладно, виду не подам. Пока нет…

«Можешь шептать. Или изменить голос. Раз у тебя зашифрованная симка, то ты наверняка в курсе таких программ», – только и набираю, потому что уступать не собираюсь.

Мне вообще не по себе от мысли, что мы тут будем расписывать сексуальные фантазии друг другу. Я себе их с ней и не позволяю. Хотя, блять, пару раз проскальзывали в голове. Особенно, когда однажды Аня сидела на паре, не конспектируя лекции, а задумчиво глядя вдаль, водя пальчиком по нижней губе. Тогда я против воли задержал взгляд на девчонке, которую собирался избегать. А в башку сразу полезли непрошенные мысли и про эти её губы и про то, что водить по ним Аня могла бы не только пальчиком и не менее томно.

Блять! Зачем об этом вспоминать сейчас?

И ведь это не первое такое наваждение. Первое было, когда, войдя в аудиторию, сразу увидел эту Беликову, повзрослевшую и уверенную. Глазам не поверил. А тело почему-то отреагировало. Пришлось закрыть глаза, чтобы не думать, что там было под тем синим платьем и как я мог её трогать.

Долбанные непроизвольные реакции. Они есть и сейчас.

«А текстом?» – опять с задержкой, но отвечает Аня.

Не сдаётся. Сколько там человек, интересно, ответ мне придумывают?

Колеблюсь. Может, и вправду выплеснуть ей всех демонов в моей башке, чтобы хоть как-то утихомирить? Это ведь я знаю, кому и о ком пишу, она не поймёт. А мне хоть спокойнее станет от того, что это порочное воздействие на неё всё-таки произошло.

Хоть как-то. Насколько могу себе позволить.

Ведь могу?

Ладно. Это будет хотя бы как-то оправдано, если она одна. Надо всё-таки узнать…

«Уступка за уступку. С тебя одно голосовое: покажи, как ты стонешь, прошепчи моё имя. Потом продолжим текстом», – понятно, конечно, что я всё ещё хочу убедиться в её мотивах: послушать фон, понять, что девчонка испытывает по этой крайне неоднозначной ситуации.

Но, кажется, мои демоны уже гуляют: нахрена именно такие требования? Моё имя, стоны…

Поднимаюсь, иду на кухню. Там в холодильнике вроде бы бутылка вина завалялась. Сейчас будет кстати, потому что смесь чуть ли не неловкости с предвкушением не так уж просто выдерживать.

Шёпот узнать сложно, и Аня должна это понимать. Если она там одна и если… вправду меня хочет, то должна уступить.