Бросив тарелку на столе, иду к выходу и затылком чувствую, что шаги, раздающиеся за моей спиной, принадлежат ему.

Резко разворачиваюсь, врезаюсь в твердое тело, отскакиваю от него как мячик и, недовольно сопя, встречаю очередной фирменный взгляд светло-зеленых глаз.

— Ты мне должна кое-что, — склонив голову на бок, заявляет Авдеев.

— Премию за спасение выписать? — нервно выпаливаю. — Я папе скажу…

— Я хочу получить ответ на свой вопрос, — перебивает он.

Делает один единственный шаг в мою сторону, и дышать становится нечем. Его парфюм забивает все запахи и лишает пространство вокруг нас кислорода.

— На к-какой? — пытаюсь вспомнить, но в голове бултыхается желе вместо мозгов. Капец, приплыли!

— Что хотели от тебя те ублюдки?

— Тебя это не касается, — отрицательно качнув головой, позорно отступаю.

— Ты ошибаешься, недоразумение. Я нажил себе проблем из-за тебя. Мне кажется, я имею право знать, за что пострадал.

6. Глава 6

Макс

Красивая, аж зубы сводит. Я тогда в темноте не разглядел, а сейчас ее лицо в паре сантиметров от меня, и я могу рассмотреть детали. А посмотреть есть на что. Если смоет эту дебильную краску с волос, которая все портит, и слишком яркий макияж, наши пацаны начнут стелиться к ее ногам. Один только упрямый взгляд зеленых глаз и мягкие даже на вид, пухлые губы заставляют гормоны радостно танцевать джигу. Как вообще можно быть такой стервой при такой внешности? Это напоминает фильм ужасов, когда у самой невинной героини к концу за спиной оказывается топор.

Чуть не посмотрел, не прячет ли она нечто такое у себя за спиной.

— Я слушаю, — требовательно смотрю ей в глаза.

— Для глухих повторяю. — Аня встает на носочки и, разделяя слова, выдыхает мне в лицо: — Тебя. Это. Не. Касается! — шарит рукой по рюкзаку, достает из маленького кармашка чупа-чупс и вкладывает мне в руку. — Говорят, сладкое от стрессов помогает. Скушай конфетку, — обаятельно улыбнувшись, отступает спиной вперед.

— Засунь себе ее… — сжимаю зубы до противного скрежета и чупа-чупс в кулаке.

— Фу, какой невоспитанный. А еще сын директора, — хихикает эта стерва, разворачиваясь и сбегая от меня на лестницу.

— Ар-р-р!!! — тихо рыча, швыряю леденец об пол.

— Крепись, Макс, — хлопает по плечу ржущий Север.

— Зато конец учебного года будет веселым, — из столовой выходит Платон. Тоже улыбается, обнимая свою девушку. — Тебя когда из-под ареста выпустят? — давит на больное. — У меня игра в пятницу, а на следующей неделе у Севера с Мэтом бой.

— Блин, вас опять друг против друга поставили? — я аж притормаживаю.

— Да это так, показательное выступление, — успокаивает он. — Придешь?

— Как всегда, — пожимаю плечами.

Когда меня пугало наказание матери? В детстве если только, просто напряг дома раздражает. Возвращаться не хочется. А на остальное пофиг абсолютно. Однажды мать смирится с тем, что я не принадлежу ей и имею право на собственную жизнь. А пока, тихо завидуя Платону, что они с Соней живут отдельно, топаю в кабинет.

Девчонка сидит на первой парте с нашей Ясей. Она прикольная, добрая очень, но как-то сама по себе, хотя ее никто никогда не обижал. Даже Киреева со своими подружками. Родители вроде профессора какие-то, занимаются разработкой вакцин за границей, а она здесь живет и учится под присмотром бабушки и гувернантки. И чего Каменская к ней прибилась? Шла бы в наш серпентарий, ей среди них самое место. Она легко переплюнет и Дашку, и Соболеву из параллельного.

Прожигаю спину блондинки взглядом. Чувствует, поворачивается, посылая мне очередную милую улыбку. Ну кукольная же совсем…