Встреча наша должна была состояться вечером, у гостиницы. Оттуда уже думали поехать, где-нибудь посидеть, а заодно познакомиться, обсудить предстоящие дела.

О том, кто там были эти мужики из Алекса, я почти ничего не знал. Слышал только про их бригадира – матерого бойца и ветерана спецподразделения “Вымпел”, который после выхода на пенсию по выслуге подался в охранный бизнес.

Кроме того, завтра тоже был тяжелый день – день общего собрания. Дата свадьбы подходила, и вся группа должна была сначала собраться в школе номер девять, где я на вечер снял учебный класс. Там охранники Алекса могли бы познакомиться с полным нашим составом, обсудить детали работы.

Директор школы легко пошла на сделку, и класс математики на первом этаже был в полном моем распоряжении.

– Как думаешь, – Сказал Женя, когда мы стояли на площади, у входа в гостиницу. – Машину им дадут? Ну, Алексовцам.

– Кулым должен был обеспечить транспорт, – задумчиво ответил я.

Несмотря на то что день был довольно погожим, к вечеру небо затянула серая дымка и поднялся неприятный ветер. Боролись теплые и холодные потоки. Зима медленно сдавала позиции перед лицом приближающейся весны.

– Ну? И где Фима? – Поежился Степаныч, застегнув свою дутую куртку под горло. – Че-то нету.

– Говорил, подъедет, – сказал Женя.

Я глянул на часы. Встреча была назначена на шесть вечера. Время подходило.

– Может, в больнице, – сказал я. – Думаю, подбежит. Если че, тогда уж без него. Ничего не поделать.

– Ну, где они там? – Спросил Степаныч. – Холодает, мля.

– Вон, походу, – кивнул на парадный выход гостиницы Женя.

Оттуда и правда выходила группа людей. Одетые в деловые костюмы и пальто, издали они больше походили на политиков, чем на бойцов. Последних в их внешности выдавали только крепкое сложение и суровые лица.

Группа спустилась по ступеням, и я поднял руку, чтобы показать, что мы их ждем. Потом мы пошли навстречу мужикам из Алекса.

Когда мы почти приблизились друг к другу, внезапно грюкнула дверь бэхи, припаркованной на стоянке гостиницы. Оттуда вышел уже знакомый мне Сом и потопал нам наперерез.

– Здорова, мужики, – сказал он разом и нам и Алексовским, – прощения просим, но важное дело. Можно отвлечь Виктора на пять минут?

Седовласый мужик, вроде не старый, но с морщинистым лицом посмотрел на Сома холодным, мутноватым взглядом серых глаз.

– Ну как скажешь, – ответил он сухо.

Видать, это и был их бригадир – начальник всего подразделения, приехавшего в Армавир.

Оставив моих друзей здороваться с мужиками из Алекса, я отошел с Сомом в сторонку.

– Мож ты уже купишь себе сотовый? – Спросил Сом, доставая телефон из-за пазухи.

– Зачем? – Я хмыкнул. – Чтобы Кулым доставал меня звонками?

Сом тоже хмыкнул и пожал плечами, набрал номер, передал сотовый.

– Алло, – отозвался Кулым на том конце, когда прошли гудки. – Летов?

– Добрый вечер, Марат Игоревич. Чего вы хотели?

***

Ефим несколько часов ходил вокруг гаражного кооператива, где, по Жениным словам, и дежурили бандосы. Ходил он тайком, так чтобы сойти за прохожего. Время от времени, когда мимо приезжала очередная машина, он прятался где-нибудь за гаражом или во дворе дома.

Фима ждал ублюдков, из-за которых Маша попала в реанимацию. Ждал, но надеялся, что они не приедут.

Сегодня днем, как и сказал ему Витя, Ефим поехал в горбольницу, наложить шов. Там же он попытался расспросить о состоянии Маши. Оказалось, девушка до сих пор в реанимации. Передозировку она перенесла тяжело, и врачи все еще боролись с ее последствиями.

– Сожалею, – сказала ему тогда лечащий врач – полная женщина с короткими волосами и немного обрюзгшим лицом. – Очень может быть, что она инвалидом останется.