Я точно знала, что мне делать с этим богатством: срочно нужна консультация юриста, ну, или как его назвала Берта, законника. К Берте я и отправилась с вопросами.

Поняв, что у меня есть деньги заплатить законнику, Берта стала несколько почтительней. Через слово добавляя «кёрста Элен», она принялась тараторить, объясняя дорогу, и я поняла, что ничего не поняла. Беспомощно оглянулась на Линка и спросила:

— Ты знаешь где это?

Кажется, мой вопрос его обрадовал, потому что он часто закивал головой и ответил:

— Конечно знаю! Я тебе всё-всё покажу!

— Тогда собирайся.

Немного подумав, я достала серебряный фанк, протянула Берте и сказала:

— Берта, это тебе в благодарность за помощь. Сейчас мы уедем, Эжен и кёрста Рангер останутся на твоём попечении, надеюсь, к моему возвращению всё будет в порядке.

Берта закивала головой, как китайский болванчик, поражённая величиной суммы, прикладывая к груди зажатую в кулаке монету:

— Всё, как велели, исполню, кёрста Элен!

— Посмотри, что осталось из продуктов, и приготовь что-нибудь ещё – экономить не нужно.

После этого я отправилась одеваться в свою комнату. Распахнула шкаф и растерялась. Ничего похожего на зимнюю одежду здесь просто не было. В дверь нетерпеливо постучали, заглянул Линк:

— Я готов!

— Зайди сюда, Линк.

Назвать его тепло одетым у меня не повернулся бы язык. На мальчике было что-то вроде тяжёлого суконного пончо и такой же суконной шапки, больше всего напоминающей треух. Я с сомнением посмотрела на эту одежду и спросила:

— А тебе не будет холодно?

— Если быстро идти, то не очень.

— Линк, а где моя верхняя одежда?

Тут Линк замялся и сказал:

— У тебя, наверное, нет. Ты зимой из дома не выходишь.

Я растерялась, но желание Линка выбраться на улицу было так велико, что он быстро сообразил:

— Ты можешь накинуть папин плед. Сейчас я тебе принесу заколку! — и он убежал.

Вернулся через пару минут, протянув мне какую-то гнутую медяшку:

— Вот, возьми, это мамина.

Идти в таком виде по городу мне решительно не хотелось, но и выбора не было. Отправив Линка за извозчиком, я принялась драпироваться. Плед, конечно, тёплый, но выглядело это, с моей точки зрения, очень смешно – накинутый на голову, он был скреплён под подбородком той самой заколкой, и в зеркале отражался нелепый кокон, перечёркнутый по лбу чёрной траурной полосой.

Хуже было с обувью – мои башмаки явно не для зимней прогулки. Придётся идти в таких. Впрочем, мне было сейчас наплевать, как я выгляжу. Даже если немного замёрзну – не страшно.

7. Глава 7

Открытая коляска, которую пригнал Линк, была старой, обшарпанной, с толстым слоем мокрой, грязной соломы на полу. Верх коляски не поднимался – он был сломан, возница что-то недовольно буркнул на мой вопрос и тряхнул вожжи – худо кормленная, пожилая лошадь тронулась, и коляска заскрипела.

Капризничать я не стала и с интересом, вертя головой в обе стороны, рассматривала новый, непривычный для меня мир.

Чем ближе к центру города мы двигались, тем меньше встречалось людей, закутанных как мы с Линком. Зато чаще попадались дородные мужчины в полураспахнутых шубах, сшитых мехом внутрь и крытых дорогими тканями, женщины в многослойных тёплых юбках и коротких меховых жакетках с весьма элегантными меховыми шапочками на сложных причёсках.

Больше становилось стеклянных витрин, освещённых, как ни странно, газом. Встречающиеся нам коляски и кареты были значительно роскошнее нашей. У меня невольно назрел вопрос:

— Линк, а что, наш дом находится в районе для бедных?

Он удивлённо воззрел на меня и ответил: