Получается, не должница, жертва обстоятельств.

Ну и что с того?

Мне надо было прощать ей долг с лету, и все? Мне вот в жизни никто никогда никаких долгов не прощал, и неважно, какие были обстоятельства. Почему я должен был входить в ее положение? Абсолютно не должен.

Это она мне была должна, я ей — нет.

Однако от подобных рассуждений легче мне так и не стало. Паскудное чувство, что обидел девушку, грызло.

Я крутил ситуацию в голове всю дорогу до дома.

Потом дошло, в чем дело: из квартиры ведь были украдены не только мои вещи, но и ее деньги тоже. Считай, девчонка пострадала тоже, а я ничего с этим не сделал. Вот я и решил поправить ситуацию. Мне эти семь тысяч вообще никакой погоды не делают, тем более что за хороший секс не грех и отблагодарить.

После того как отправляю деньги, настроение резко идет на взлет. Даже появляется аппетит.

Достаю из холодильника купленный по дороге ужин.

У меня сегодня в меню говядина с картошкой — слоновья порция, прямо как я люблю. Салат из свежих овощей, брускетты с ветчиной и сыром. На десерт блинный торт с клубникой.

Грею еду прямо в контейнере, ставлю на стол. Достаю тарелку.

Телефон что-то пиликает, пока я завариваю чай.

Активирую экран, открываю ватсап.

«Я вам не проститутка, ясно?» — гласит сообщение от Эли.

Есть еще и уведомление от банка о пополнении счета на семь гребаных тысяч.

— Ну и что это за цирк? — громко возмущаюсь.

В каком месте я назвал ее проституткой?

Ясно же, что раз еще с утра была девочкой, значит за деньги не спит.

Обиделась?

Дико некомфортное чувство возвращается сразу.

Беру телефон, набираю номер Эли. И плевать, что почти ночь.

— Эля, зачем вернула деньги? — спрашиваю напрямик. — У тебя их украли, я вернул. Что плохого?

— Я не проститутка! Мне ваших денег не надо! — шипит она возмущенно.

— Когда я тебя назвал проституткой? — хмыкаю невесело. — Успокойся, никакой проституткой я тебя не считаю. Давай, ты не будешь выпендриваться и возьмешь деньги.

— Не возьму! — заявляет она упрямо.

— Хоть одну разумную причину мне назови.

— Мне не надо ваших денег, — заявляет она. — Если уж на то пошло, то наличка — это малое из того, что у меня пропало!

А вот это для меня новая информация.

— Понятно, — бурчу недовольно. — Список мне пришли, перечисли все, что пропало.

— Зачем? — удивляется она.

— За надом, не задавай глупых вопросов.

На этом отключаюсь.

Но телефон из рук не выпускаю, пялюсь на экран.

Куплю ей все, что у нее украли, и дело с концом. От меня не убудет. Вот прям завтра дам задание секретарю, и она мне все закажет по списку. Или даже возьму Элю и сам отвезу в торговый центр.

Отчего-то перспектива поводить ее по магазинам прельщает меня значительно больше, хотя шопинг с бабами терпеть не могу. Ловлю себя на мысли, что очень хочу еще раз встретиться с Эльфом.

Через пару минут на меня начинают сыпаться сообщения от Эли.

Она перечисляет какие-то женские штучки типа босоножек, плойки и прочего. Следом идет ноутбук.

Ноутбук?!

А девочка завралась.

Пишу ей сразу: «Ты же говорила, что тебе не дали на него кредит, откуда ноут?»

Мне прилетает весьма однозначный ответ: «Я заработала на него, долго копила».

Она присылает фото чека. Покупка совершена в прошлом месяце. Дешевый, но, видно, не для нее.

Дальше на меня снова сыплется мелочь типа духов и косметики.

А потом Эля меня огорошивает новой информацией: «Еще золота немного. Цепочка, колечко, но главное — сережки. Они достались маме от бабушки, а она подарила их мне. Они недорогие, но для меня особенные, бабушка у меня была очень хорошая».