Еще из минусов были веселые соседи. Решил, при случаи попробовать разобраться с балаганом, который под утро устроили любители шумных праздников, живущие через стенку от меня. Но это все потом. Сейчас я уменя было другое, более важное дело.

Четыре дня я тянул, ждал, когда Гроза первой напишет мне. Терпение уже сдавало. Выматывал себя тренировками и спаррингами. Дядя Кеша заинтересовался мной, даже предложил задуматься по поводу участия в городском чемпионате по боксу. Но я не рассчитывал на долгосрочную спортивную карьеру. Скорее рассматривал клуб и бои в качестве трамплина для будущего, а не прямой дорогой на больничную койку.

И вот, на пятый день, не выспавшийся, злой, я примчался к зданию радиостанции, где работала Леся ди-джеем и вела передачу в паре с каком-то слащавым мудачком. Интернет — могучая вещь. Не составило труда выяснить личность этого фрукта. На вид — полный утырок, вызывающий одно единственное желание: аккуратненько вбить кулак в длинный нос.

Я ждал у входа. Уже собирался сам позвонить Лесе. И плевать, что наша встреча опять шла не по плану. А ведь я собирался устроить самое настоящее свидание.

Но слишком сильно соскучился по ней. Слишком долго не видел ее, не обнимал, не целовал.

Черт! Она как наркотик для меня. И очередная доза была нужна мне именно сейчас.  

Леся вышла на улицу. Она не видела меня, а я оттолкнулся от стены, с которой почти успел срастись. Убрал телефон в карман. Просто ждал, когда девушка заметит меня.

Утырок-напарник Леси не отставал от нее. Мелькнул за спиной Грозы, закинул свою чертову руку на ее плечо так, будто Леська принадлежала ему.

Да вот уж хрен тебе, мудила!

Но больше всего убило то, что Леська никак не отреагировала, не скинула его руку, не впечатала ему по холеной «репе». А я точно знал, Леся легко может аккуратно и крепко приложить любого, кто сунется.

Значит, не хочет этого делать.

Убрал руки в карманы джинсов, просто, чтобы не пустить кулаки в ход.

Но грудину рвало на куски от того, что моя Леся обнимается с левым утырком.

Вот, значит, как это: ревновать свою женщину. И оказывается, вполне обоснованно.

— Привет! — обнаружил себя, встав перед Лесей и обнимавшим ее дерьмом, которому жить осталось от силы полминуты.

— Кирюша?! — опешила Леська, даже рот открыла в удивлении, остановилась в шаге от меня.

Перевел тяжелый взгляд на мужскую руку, висевшую на девичьем плече.

— Ты здесь? — удивлялась Леся.

— Удивительно, да? — усмехнулся я и прилип глазами к ее лицу, которое до ломоты в теле хотелось взять в ладони и прижаться, прирасти ртом к нежным губам.

— Это кто, детка? — подал голос утырок. — Если нужен автограф, то могу подписать.

— Левша, или правша? — обратился я к Лесе.

Лисенок угадала ход моих мыслей, взглянула грозно на меня снизу вверх.

— Даже не думай, Кир! — прищурилась она, а я лениво вынул руки из карманов, прикинул, что изначально сломаю ему пару пальцев все же на правой руке. А там – как пойдет.

— То есть, автограф не нужен? — хмыкнула будущая жертва травматологии.

— Кирилл! Угомонись! — вскрикнула Леська и заслонила собой дружка.

Леська действовала нечестно. Знала ведь, что я скучал, что с ума схожу по ней, по ее запаху, прикосновениям. И перетянула мое внимание на себя. Положила ладони на мою грудь, заскользила по торсу, сцепила пальцы в замок на моей спине.

Руки сами собой накрыли ее плечи, стиснули, заскользили ниже, легли на талию.

 Приподнял ее над землей.

Плевать, что вокруг ошивалась куча народа. Плевать, что лощеный хмырь пялился на нас. Даже было почти плевать на то, что он минуту назад обнимал мою женщину.