Я снова зажмуриваюсь. Мои глаза хулиганят. Опускаются… Прямо туда, куда ведет густая поросль черных волос!

И, кажется, он это замечает…

Его глаза вспыхивают жадным голодом.

– Все хорошо?

Боже!

Теперь он наклоняется прямо над моим лицом!

Подхватывает пальцами мой подбородок. Заставляет этим жестом снова раскрыть глаза и встретиться с его. Черными. Полыхающими. Сумасшедшими.

Шумно сглатываю. Потому что его губы так близко… Они почти касаются моих!

– Жить будешь, – его голос звучит хрипло.

Он будто заставляет себя разогнуться.

Неотрывно прожигая взглядом мои губы.

– Твои вещи и ключи на тумбочке, – бросает, уже распахивая створку шкафа.

А я как завороженная, наблюдаю, как он натягивает на себя джинсы. И футболку, которая еще больше подчеркивает красоту его тела. Каждую мышцу.

Каждое его движение грация хищника. Бойца. Того, кто способен разбросать сотни уродов и не покривиться.

– Просто захлопнешь дверь, когда будешь выходить. Кофе на верхней полке. В холодильнике тоже что-то осталось. Чистые полотенца в шкафу.

Он кивает, разворачиваясь ко мне спиной.

Еще пара минут, и за ним захлопывается дверь.

А я…

Сжимаюсь калачиком под теплым одеялом.

До сих пор тело дрожит. Даже обхватываю себя руками.

Что вчера было?

По-хорошему, мне надо саму себя отхлестать по щекам!

Ну, как я могла в такое вляпаться?

Ладно, бар! Так же все знакомые были!

Но поехать домой к незнакомцу! Это совсем уже за гранью!

Прислушиваюсь к ощущениям в теле.

Кажется, ничего не болит.

Резко подскакиваю на постели, застонав от боли, простреливающей висок. Срываю одеяло.

И только тогда облегченно выдыхаю. Потому что простыня оказывается чистой. Никаких пятен крови!

Значит, он не воспользовался ситуацией!

А ведь мог!

А что, если на его месте оказался бы кто-то другой?

Да все, что угодно, мог бы со мной сделать! Даже в рабство какое-то сексуальное продать! Я слышала миллион таких диких историй!

Проверяю, что там на тумбочке. И правда все на месте.

Хватаю ключи, телефон, золото, которое с меня сорвали вчера те уроды!

Все быстро бросаю в сумочку. С пропущенными звонками, как и с тем, что придумать о том, что не ночевала дома, я разберусь потом.

Хочется поскорее отсюда убраться, но…

Желудок вдруг скручивает.

Вспоминаю, что ничего не ела со вчерашнего утра. Так получилось.

А ведь неизвестно еще, сколько мне отсюда добираться!

Почему-то улыбаюсь, осматривая его кухню.

Он явно живет один, руки женской не наблюдается ни в чем.

Правда, здесь идеальная чистота и порядок. Снова улыбаюсь, понимая, что мой рыцарь не просто порядочный парень, но еще и аккуратный. Не запустил свое жилье до состояния свинюшника. Как многие, например, даже в нашем универе. Что творится у парней в общагах и на съемных квартирах, это просто дикий кошмар!

Нахожу в холодильнике несколько яиц. Кофе и почти законченная пачка чая в верхнем шкафчике. И, в принципе, все.

Снова улыбаюсь, бросая яйца на сковородку.

Мне кажется, меня заставил остаться и осмотреть его жилье получше вовсе не голод. А желание поближе узнать того, кто меня спас!

Щеки заливаются краской, когда вспоминаю, как он ко мне прижимался.

Его крепкое, просто нереальное тело и эти глаза…

Как они темнели, когда он на меня смотрел!

Явно сдерживался. Челюсти сжимались, а воздух сквозь сжатые зубы выдыхал со свистом!

Уже представляю, как было бы здорово здесь все приукрасить.

Например, поставить красивую вазочку с фруктами. И поменять занавески. И…

Я бы с удовольствием принесла сюда каких-нибудь вкусных продуктов. Приготовила бы что-нибудь вкусненькое, чтобы его порадовать…