Тяжёлые шаги Влада эхом отдают в голове, парень замирает в полуметре от меня.

– Ну? – злорадно ухмыляется. Становится не по себе, непроизвольно передёргиваю плечами. – А я ведь предупреждал тебя, мелочь!

Надо бы подняться с пола, но я продолжаю сидеть, как приклеенная. Впервые в жизни чувствую себя беспомощной настолько, что хочется выть в голос. Мне кажется, что вслед за Чернышевским сюда придут остальные члены их шайки, и в голове красочно вырисовываются сюжеты из новостных хроник. Толпа школьников избила одноклассницу. Или: группа подростков жестоко расправились со своей жертвой.

Воображение продолжает играть на моих нервах, а руки и ноги холодеют, я крепче обнимаю себя, чтобы хоть немного согреться.

– Эй, ты замёрзла что ли? – фыркает презрительно. – Поднимайся!

Рукавом белой блузки вытираю щёки, потому что не хочу, что бы кто-то заметил следы от слёз на моём лице. Особенно эти мажоры. Хватит того, что один из них видит сейчас меня в таком униженном положении.

– Давай руку, – усмехается, и буквально перед моим носом оказывается широкая ладонь парня. Длинные крупные пальцы так и манят вцепиться в них и почувствовать опору и поддержку, но я не настолько наивна.

Поднимаюсь без посторонней помощи, отряхиваю одежду от пыли и, гордо вскинув голову, иду за своими вещами.

Надеваю куртку, накидываю рюкзак на одно плечо и неожиданно понимаю, как глупо сейчас выгляжу, делая вид, что ничего не произошло. Чернышевский явно в курсе проделок Штерн, возможно, они даже сидели где-нибудь под дверью, когда я стучала и звала на помощь. Смеялись надо мной, радовались удавшейся шутке.

– Спасибо, что открыл дверь, – роняю еле слышно. Мой голос охрип от безуспешных попыток докричаться до прохожих.

Резко разворачиваюсь и иду в сторону выхода, стараясь не смотреть в глаза парня.

– Постой, – он кладёт руку на моё плечо и заставляет затормозить, силой удерживает на месте. – И куда ты собралась, на ночь глядя?

Поднимаю голову, смотрю в лицо парня. Мужественные черты, суровый взгляд, заострённые широкие скулы. Своеобразная, но довольно притягательная красота.

Вздрагиваю. Не о том думаю. Мне нужно выбираться из библиотеки и скорей спешить домой, пока не влипла снова.

Буквально бегу по узкому коридору, выхожу к лестнице, спускаюсь на первый этаж и пулей вылетаю из здания. За мной никто не гонится, но внутреннее чутьё кричит о том, чтобы скорее уносила ноги.

На улице давно стемнело, и мне не по себе от одной мысли, что я буду добираться до дома в потёмках.

– Постой, – на плечо ложится тяжёлая ладонь.

Опять он.

Разворачиваюсь, делаю пару шагов назад.

– Что тебе от меня нужно? – уверенно смотрю на Чернышевского. Пусть думает, что я его не боюсь. – Мало того, что твоя подружка меня заперла, так и ты ещё поглумиться пришёл?

Зажмуриваюсь на мгновение, пожалев о необдуманных словах. К чему устраивать истерику перед этим двуличным мажором?

Я пячусь назад, но Влад продолжает наступать.

Упираюсь спиной в кирпичную стену здания. Чувствую себя загнанным зверьком, но по-прежнему продолжаю держать лицо.

Я знакома с этим парнем пару дней и совершенно не знаю, что от него можно ожидать. Его друзья меня возненавидели с первого взгляда, и он вполне может их поддерживать, хоть и пытается сделать вид, что это не так.

Влад останавливается, когда между нашими телами остаётся буквально меньше двадцати сантиметров пустоты. Его тяжёлый взгляд вызывает дрожь по телу, хочется отвернуться, не смотреть в глаза, которые чернее самой глубокой ночи. Такие же, как и их обладатель, таинственный и тёмный.