— Знаю, — фыркнула я и поинтересовалась: — А что случилось? Барсилий умолял спасти самое дорогое…

— Бубенчики? — скривилась Миранда. — Я пригрозила, что отрежу их, если он ещё раз разинет пасть на Люси.

— Наша лабораторная мышка? — ужаснулась я.

— Её больше нет с нами, — горько вздохнула подруга и зло покосилась наверх. — А вот с ним она будет, пока не переварит!

— Понятно, — помрачнела я.

Сжав кулаки, поднялась. Люси была маленькой, белоснежной и очень послушной. Конечно, это всего лишь лабораторная мышь, но мы с Мирандой привязались к ней, и Барсилию было настрого запрещено даже смотреть в сторону животного. Но эта ненормально умная животина умудрилась проникнуть в лабораторию, открыть клетку и…

— Роза, — тихо позвала подруга. — Ты снова искришься.

Я быстро опустила удлинённые рукава глухого платья, которые в обычной жизни закатывала, а в таких вот случаях скрывала свою…

Ненормальность.

Когда я была взволнована, злилась или пугалась, по моим рукам пробегали золотистые искорки. Они приятно покалывали кожу и не приносили проблем. Но я не хотела, чтобы кто-то, кроме Миранды, узнал об этом.

Становиться Люси мне не улыбалось.

Медленно опустившись на стул, я неожиданно для самой себя разрыдалась.

Подруга ахнула и, обняв меня, погладила по плечам.

— Тише, тише. Жалко мышку, но не стоит так убиваться. И вообще, смотри на жизнь веселее! У тебя хорошая рента, приработок в лаборатории, живой и здоровый сыночек и зараза кот, который вам никогда не даст скучать. Чего ещё желать?!

— Ты права, — улыбнулась я сквозь слёзы и вытерла мокрые щёки. — Сама не понимаю, что происходит. Настроение пляшет, будто я свихнулась. Только что в кафе чуть Эдана стулом не огрела! Хорошо, что сдержалась.

— Ну и зря! — заявила Миранда. — Я бы этого изменника и предателя не то что стулом! Я бы… Я…

— Ни ума, ни фантазии, — заявил сверху кот. Показалась наглая морда. — Если я отомщу этому человеку, забудешь про мышь?

— Только если ты накажешь его особенно жестоко, — хищно прищурилась подруга.

— Нет, — осадила я. — Не смей приближаться к Эдану.

Лицо её вытянулось.

— Неужели жалко стало?

— У меня нехорошее предчувствие. — Я поморщилась и прижала ладонь к ноющему животу.

— Это называется изжога, — отмахнулась Миранда и тут же сменила тему. — Кстати, хорошо, что ты заглянула. Нужно подписать бумаги…

Она вскочила и обошла центрифугу. Я поднялась следом, когда рядом что-то бухнулось, — это кот, убедившись, что бубенчики спасены, спрыгнул со стеллажа. Подруга строго покосилась на него, и животное юркнуло под стол, на который Миранда положила распечатанные листы.

— Технику безопасности. А ещё соглашение о неразглашении… И согласие на плановое медицинское обследование.

Рука моя дрогнула, и подруга поспешила успокоить:

— Не бойся, я всё организую. Сейчас лично возьму анализы и отправлю доктору Флемингу. Ты же знаешь, что если он увидит… э-э… аномалии, то док сделает вид, что это ошибка забора материала. Ай, не трясись! Уборщиц почти никто не проверяет. Всё это лишь бюрократия. Подписывай, и пойдём по домам. Тебя наверняка Доминик заждался, а меня… — Она вздохнула и вяло улыбнулась: — Мне цветы надо полить.

Я послушно сделала всё, что велела Миранда. Она права. Поработав тут лаборантом, я и сама изучила все требования безопасности и научилась их обходить.

Забрав кота, мы направились ко мне: подруга смотрела так жалобно, что я не смогла не пригласить её на ужин… честно предупредив, что он будет из заварных полуфабрикатов. Доминик очень обрадовался гостье и с гордостью показывал ей свои оценки.