– Мне ещё один писатель нравится… Только как зовут – забыла! – извиняющимся тоном говорит Славка. – Как же… Как отрезало!

– Гордер, – подсказываю я. – Юстейн Гордер.

– Точно! – но довольная улыбка на её лице сменяется настороженным выражением – А ты откуда знаешь?

– Ну, я же говорил, что мы уже когда-то встречались – улыбаюсь я. Славка улыбается в ответ.

– Я одну его книжку очень хочу найти – «Мир Софии», а её нет нигде. Ни в одном магазине. Что-то странное… Вот и сегодня – зашла в книжный – вон там, на углу – и там нету. А потом – снегопад… Это кафе…

– Тсссс… – сказал я удивлённо посмотревшей на меня Славке – Вот об этом я знать не хочу.

– Почему?

– Потому, что сказка не должна закончиться.

Она посмотрела на меня так, словно поняла, что я имею в виду. А может быть поняла?

– Расскажи мне что-нибудь, – попросила Славка.

– Что? – не понял я.

– Ну, что-нибудь.

– Хорошо…

И я стал рассказывать про Дмитровку. Про то, что под улицей проложен древний подземный ход, который вёл от одного из дворцов Ивана Грозного к Страстному монастырю, что стоял на месте нынешнего бульвара. Из-за этого на улице иногда проваливается земля. Говорят, что где-то в стенах этого тоннеля Иван Грозный спрятал свою библиотеку, а ещё – и не одного опального боярина. А когда…

– Мишкин, ты экскурсовод? – спросила Славка, когда я закончил.

– Почти. Я составляю маршруты экскурсий и пишу то, что экскурсоводы потом рассказывают туристам.

– С тобой хорошо, – сказала Славка и, будто бы случайно, прикоснулась к моей руке. – Только мне пора.

– Уже? – сказка заканчивалась, да что там, разваливалась на части! – Может, тебя подвезти? – только спросив, я сразу понял, какую глупость сморозил.

– В другой раз, – пообещала Славка, надевая куртку.

Я встал из-за стола и вдруг ощутил, что просидел за ним несколько часов. Славка уже надевала свою шапочку с узорами.

– Ну, пока? – сказала она и поцеловала меня в щёку – До скорого!

– Подожди! – едва ли не крикнул я вслед Славке. Она обернулась, и мне показалось, что там, за стеклянной дверью на улице тоже горят свечи. – Разве ты не боишься машин?

Она удивлённо посмотрела на меня:

– Машин? А почему я должна их бояться?

Страшно затекла спина. Всем хороша надомная работа, только – поди, объясни это своему позвоночнику. Сколько я сегодня уже просидел? Часов шесть – точно.

Я потянулся, и в спине что-то угрожающе хрустнуло. Замечательно. Я мрачно посмотрел на экран, где аккуратные ряды букв почему-то никак не хотели превращаться в такие же ровные и аккуратные ряды домов, церкви, монастыри. Надомная работа. Ты полностью предоставлен сам себе: вставай, когда хочешь, делай, что хочешь, условие одно – вовремя сдавай продукт. А именно сегодня – за шесть дней до сдачи – мы с продуктом пришли в полный и окончательный тупик.

Даже странно: казалось бы, вот оно, всё есть – и маршрут, и текст… Ни одного сарая не пропустил – и под каждым под кустом творилась какая-нибудь часть нашей истории. Но – всё равно. Такое чувство, что все листы пустые. Листы.

Странно: Ярослава живёт совсем рядом – только перейти через площадку – а сколько я её не видел? Почти месяц? Да. Почти месяц. Жить так рядом и не столкнуться… хотя я за последний месяц из дома-то почти не выходил. Только пару раз доползал до ночного магазина. Вот она, надомная работа.

Я покосился на окно – пасмурно, темнеет рано. Листики ещё кое-где дрожат на ветках, сухие и бессмысленные, как и мои… Серо и сыро. Гадость, конечно, но раскисать сейчас нельзя!

Вот, например, улица Пречистенка… Точнее – Большая Чертольская. Пречистенкой она стала только в 1658, а это – ещё XVI век, дорога к Новодевичьему монастырю. Палат белокаменных пока ещё на ней не видно; в горочку, сразу за земляным валом, поднимаются только деревянные дома, какие – совсем уж неказистые, некоторые – побогаче, с большими дворами, тяжёлыми воротами на кованых петлях. Большой Посад…