Мама трогает мой лоб. Выгляжу я видимо паршиво. Она предлагает вызвать скорую, но я отказываюсь и пью жаропонижающее. Через пол часа мне становится легче и я стянув одежду плетусь в душ.

Быстро моюсь и вновь укладываюсь в кровать. Мой телефон начинает звонить. Это Артем, но у меня нет ни сил, ни желания разговаривать с ним. Несколько дней проходят в сонном состоянии, от температуры постоянно клонит в сон. Я плохо соображаю, и когда мать говорит, что приходил Артем, я даже не сразу соображаю, о чем она.

Через неделю я почти выздоравливаю. Но так и не решаюсь взять телефон, когда Артем снова звонит мне.

Я просто не хочу больше его слышать. Мне очень больно. Вечерами перед сном я представляю его с другой, словно специально мучая себя этим.

Как-то смотрю на себя в зеркало и ужасаюсь. Я сильно похудела, под глазами залегли темные круги, волосы в ужасном состоянии. И понимаю, что нужно брать себя в руки. Даже если не ради себя самой, а хотя бы ради родителей. Они тоже ужасно переживают за меня.

Когда мама в один из вечеров снова пытается заговорить об Артеме, я прерываю ее и прошу больше не упоминать его. И она к счастью ни о чем не спрашивая выполняет мою просьбу.

8. Глава 6 (Артем)

Я со злостью отшвыриваю книгу и иду в соседский дом, терпеть шум больше было невозможно.

Распахиваю калитку во двор Евы и пересекаю лужайку перед домом. Хозяйка этого безобразия стоит на веранде в стайке девиц.

Они все примерно одинакового возраста, но лишь она выделяется среди них небольшим ростом. Она кажется такой изящной. Тонкие ручки и ножки, обтянутые лосинами, сегодня выглядят особенно хрупкими.

Аккуратный веснушчатый нос, всегда вздернут. Я знал, что, когда она раздумывает над ответом смешно его морщит.

Длинные пшеничные волосы окутывают ее до самого пояса, завитые в крупные локоны они непослушно падают от ветра на ее лицо. Рассмеявшись она перекидывает их на одно плечо.

Я замечаю, что у нее изящная шея, как я раньше этого не рассмотрел. Скользнул взглядом выше, туда, где была розовая мочка уха. Мне нестерпимо захотелось прижаться к ней губами.

Тряхнул головой, только этого мне не хватало. Вдруг соседка обернулась и посмотрела прямо на меня. Крылья ее носа при этом стали раздуваться, а глаза заблестели осенней изморозью, знаете, как когда первые узоры мороз рисует на окне. Вот так и у нее, секунду назад она была расслаблена, а теперь вся покрылась этим панцирем из холода и ненависти.

Я решительно сделал еще один шаг навстречу, она повторяет движение за мной. Теперь мы стоим так близко, что почти соприкасаемся телами. Наше сердитое дыхание опаляет лица друг друга.

Казалось она не моргает и сейчас заморозит меня своими глазищами. Как такое может быть, когда они одновременно напоминают кубики льда и кажется я вижу за ними полыхающее пламя.

Ева облизала губы, высунув маленький кончик розового язычка, снова перекинула волосы.

Нет, это невозможно, она это специально? Бретель ее топа сползла и я отвлекшись на это опустил глаза ниже, туда, где были ее ключицы. Идеальная, словно мраморная кожа. Как можно быть таким ангелом.

– Чего приперся? – начало не сулило ничего хорошего.

— Ева, что ты творишь? Это же не ты! Ты совсем другая, ну что за сборище ты тут устроила? — я запустил руку в свои волосы на затылке. Как же с ней сложно.

— Почему сборище, что ты вообще здесь делаешь? Я тебя не приглашала! Вали туда откуда пришел! — ее щеки раскраснелись, а руки сжались в кулаки.

— Что с тобой случилось? Я очень виноват перед тобой, но не делай глупостей, — я посмотрел ей в глаза, — Прости меня, я не должен был никуда идти в тот день!