Саня открыл шампанское.

- Ваши бокалы родители. Я чувствую, как крепчают наши семейные узы. Выпьем за мою свободу и за отзывчивых специалистов. Они - прекрасная замена родни. Благодаря твоим стараниям, мама, Лиза ушла, не успев наградить меня потомством. И твоим тоже, - он указал бокалом на отца так, будто хотел чокнуться с ним. – Андрей, выпьешь за меня?

Андрею было жаль брата, но он вдруг осознал, что эти люди за столом… что он к ним ничего не чувствует. Их не объединяют взаимные любовь, уважение и привязанность. Ничего, кроме фамилии. Нет у них семьи. Вместо теплой поддержки на уютной кухне их всех ждет депрессия и кабинет психолога.

- Саня, - сказал он, прочистив горло. – Если захочешь поговорить, то я всегда готов. Поддержу тебя.

Вместо ответа брат осушил свой бокал и налил туда же водки.

- Спасибо. Я думал, что найду спокойствие на дне бутылки. Но, нет. Я уезжаю на днях. Перевожусь по работе в Китай. Буду постигать дзен на лоне природы. Надоело все. И вы мне надоели.

Мать встала. Тарелка перед ней была бела и чиста.

- Я воспитывала самостоятельных мужчин, а не бытовых истеричек. И не надо меня обвинять в своих несчастьях. Трусливо перекладывать ответственность на мои плечи. Твоя Лиза – деревенщина. Вышла за тебя замуж, чтобы получить прописку и квартиру. Это было предсказуемо. Ваш развод был предсказуем. Я ухожу. Провожать не надо.

Она встала. Элегантная блондинка неопределенного возраста. Холодная как снег. Равнодушная. Ее каблуки зацокали по паркету. Хлопнула входная дверь.

На кухне наступила тишина. Отец поглядывал на часы. Андрей недоумевал, зачем Саня вызвонил отца. После развода с матерью они почти не общались. Он никогда не помогал, не приезжал на их дни рождения. Появлялся время от времени. На этом все.

- Я тоже пойду. Поздно уже, - сказал отец. - Насчет психолога... если надумаешь - позвони.

Вскоре и за ним хлопнула дверь.
- Пьем?
- Пьем.

Андрей брата поддержал как мог. Пришлось с ним напиться вусмерть.

Самое неожиданное, что случилось с Андреем после пьянки – это пробуждение в незнакомом месте.

Голову прострелила боль. Андрей закрыл глаза, приходя в себя. Тошнило ужасно. Вот что значит чрезмерная интоксикация организма. Хотелось сразу многих вещей. Например, пить, вырвать, сходить в туалет, что-нибудь съесть и умереть от неважного самочувствия.

Спал он всю ночь на широком диване. Кто-то добрый постелил ему свежую простынь, которая до сих пор сохранила запах альпийской свежести. Наволочка на подушке была в мелкий цветочек.

Где-то тикали часы. Он сделал над собой усилие и оглядел комнату. Глаза в глазницах вращали тяжело, словно со скрипом. Довольно милая гостиная. На стене черный квадрат телевизора. Маленький книжный шкаф, рядом кресло и стол. Знакомая обстановка.

Н-да. Вчера без приключений не обошлось. Саня не захотел оставлять Андрея на ночь у себя. Брата вдруг одолела меланхолия и желание уединиться. Пришлось Андрею ехать домой. Видно, он не доехал. Промахнулся чуть-чуть.

В комнату вошел Анатолий Петрович, старичок из соседней квартиры. Он опирался на тросточку. Ходить ему было явно тяжело.

Андрей, наконец, сориентировался в пространстве. Он у приятеля и по совместительству соседа по лестничной клетке.

- Проснулся уже? Это где ж тебя так угораздило напиться?

Голос у деда довольно участливый, какой бывает у людей, которые явно тоже пережили пробуждение после попойки и не раз.

- Да. Спасибо, - Андрей еле ворочал языком. Протрезвел он явно не до конца. – С братом… переборщили.

- Тебе Маша таблетки оставила и воду вот там.