— Аарон… — застонала я, негласно требуя его притормозить. Тело должно было привыкнуть к новым ощущениям, но Босфорт не умел был нежным и трепетным.

— Не думай, что я убью тебя. Это слишком просто. Есть участи пострашнее, — я ощутила, как мои влажные волосы натягиваются на кулак мужчины. — Но кроме меня ты никому никогда не достанешься.

Резкий толчок и он был во мне целиком. Мощный. Толстый. Длинный. Прознающий насквозь член альфы. Я застонала, выгибаясь дугой. От боли. От наслаждения. От сладко-горького экстаза.

Сделав краткую паузу, оценив ощущения, альфа начал трахать меня быстро и безудержно. В гробовой тишине, не проронив ни звука, заставлял хлопки разлетаться эхом по комнате. Мое тело только начинало адаптироваться, как он менял дислокацию, позу, место. Это продолжалось бесконечно долго. На улице снова стемнело. Время шло бесконечно долго, но и безвозвратно быстро одновременно. Альфа кончил бесконечное количество раз, словно какая-то неживая машина. Делая лишь краткие перерывы, не уставая, не сдаваясь, не разговаривая. Я принимала, он наполнял меня собой. В конечном счете, он сделал последний толчок внутри, вбивая меня в пол, хлопнул по ягодице и шепнул на ухо:

— Нам пора домой.

Завернутая в теплый махровый плед на руках Аарона, я заснула в авто, думая о том, что так и не кончила. Это мысль грела меня темными вечерами.

В тот день… День мести альфы… Я впервые четко поняла, что никогда не полюблю мужа. Невозможно любить того, кто не знает значения слова «любовь». Кто сам не умеет чувствовать и ощущать других людей. Кто не дарит никаких резко положительных чувств.

Мы трахались, встречались за обедом и даже болтали. Но я больше не ощущала себя плохо и несчастно. Потому что отпустила себя. Жить стало легче, когда перестала заставлять любить того, кого не за что.

Омрачало будни одна тревожная мысль: «Куда пропала Вита? И почему никто не говорит на эту тему?».

Два месяца спустя

— Я могу сидеть так весь день, — раскинувшись на тахте в кабинете альфы, я не сводила с него требовательного взгляда.

— Сиди, — мужчина хмыкнул, но от ноутбука по-прежнему не отвернулся. Задумчиво печатал что-то со сверхзвуковой скоростью.

— Нет, я серьезно, — топая ногой по полу, я раздраженно сжала края мягкой обвивки. — Буду сидеть и мешать тебе работать. У меня нет никаких планов.

— Как хочешь, — он пожал плечами. — К слову, ты мне не мешаешь.

— Тогда, — вдохнув кислорода поглубже, старалась оставаться титанически спокойной, — я буду петь. Громко, Аарон. И ужасно. У тебя уши в трубочку свернутся.

— Люблю трубочки. Особенно шоколадные. Знаешь, в моем детстве они были намного вкуснее. Сейчас все из порошков… — захлопнув чертов гаджет, он повернулся ко мне с коварной улыбкой. — Что же, раз ты так настаиваешь, я отложу все дела и посвящу целый день тебе одной. Мы будем заниматься сексом, смотреть фильмы, ходить по магазинам. Что там еще делают парочки, чтобы узнать друг друга лучше?

Бочка терпения наполнилась до краев и взорвалась. Рыча под нос проклятия, я подорвалась с места, бросилась к выходу. Раздраженно толкнула двери, быстро вылетела прочь из дома и устремилась к реке. Внутри меня бушевал ураган, взметнулся смерч! Измеряя шагами лужайку, ходила кругами снова и снова, пытаясь успокоиться, но ничего не вышло.

— Сашенька, — на горизонте появилась Наташа, приближение которой я уловила еще за километр, — я тебе плед принесла. Накинешь? Ливень страшный собирается. Ветер так воет, что аж страшно.

Вскинув голову к небу, я удивилась тому, как быстро его заволокла черная беспроглядная туча. Только вот погода меня совершенно не пугала.