- Тоже верно. - Он почесал затылок. - А может, добавим театральности? Что мы стоим, как истуканы? Давай двигаться, давай прикасаться друг к другу, - на этих словах щёки Семёна покраснели пятнами. - Например, когда говорю я, то могу стоять позади тебя и держать за плечи, а ты потом - отделяться и уходить. Я буду удерживать тебя за руки, так драматично получится...

Я немного подумала и пожала плечами. Откровенно говоря, мне хотелось домой: я зверски устала за этот бесконечно долгий день, но... у человека ведь судьба решается. Как-то неудобно проявлять тут свои мелкие сиюминутные недовольства. Вот выступим на Студвесне - и отдохну.

Мы попробовали воплотить идею Семёна - было ужасно неловко, особенно от того, как старательно он заглядывал мне в глаза, держа за плечи. Как какой-то киношный герой мелодрамы, только преувеличенно, чуть не тыкаясь носом в мой нос. Я сделала ему замечание на эту тему, но он объяснил, что на сцене всё нужно выражать чуть сильнее, чем на экране, так как зритель далеко и не различает нюансов. Мы прогнали всё стихотворение пару раз, а потом в комнату заглянула симпатичная девушка лет 16-18, похожая на Семёна, и пригласила нас на чай, так что невозможно было отказаться.

За столом последовал подробнейший допрос - меня инспектировали с особой тщательностью, как будто выбирали на роль снохи и мамы любимых племянников. Я несколько раз порывалась уйти, ссылаясь на то, что уже поздно, но Лера не отпускала.

- Я очень устала, - в конце концов призналась я. - У меня сегодня был перенасыщенный день, и мне очень хочется отдохнуть.

- Конечно, я тебя отвезу! - спохватился Семён и пошёл переодеваться.

- Ты ещё куда-то ходишь, кроме учёбы? - продолжила тем временем его сестра дознание.

- Да... то есть, нет... Так, общественная нагрузка. Подтягиваю двоечников понемножку.

Лера сделала большие глаза:

- Бедняжка! Неужели нельзя отказаться? У тебя же репетиции с Сеней...

- Получается, что нельзя.

- Что же это за тирания такая? Ты пожалуйся Сене, пусть он разберётся!

- Сеня? - удивлённо переспросила я.

- Ну конечно! У вас Студвесна на носу, какие двоечники? Может, им ещё клумбы в палисаднике прополоть?

Стоило её брату вернуться, как она накинулась на него с требованием освободить меня от лишних повинностей в универе.

- Тебя заставляют? - нахмурился он. - В первый раз такое слышу! Хочешь, я в самом деле схожу и разберусь? Небось, юриста испугаются. Всё-таки мы с тобой серьёзным делом занимаемся...

- Нет! - неожиданно громко для самой себя взвизгнула я. - Не нужно ни с чем разбираться. Я сама. Всё в порядке.

А пока шла в его машину, то мучительно пыталась сообразить, отчего это мне стало вдруг так страшно, что он действительно разберётся и меня освободят от этой повинности...

Когда я села в машину, то мой телефон пискнул новым сообщением. Я машинально разблокировала экран и прочла послание с незнакомого номера (впрочем, вполне понятно, от кого):

"Кусака, ты уже дома? Я волнуюсь. Как прошла репетиция?"

Гаршин! Первой мыслью было: я не давала ему свой номер! Но писать об этом бессмысленно: он это и сам знает. Потом я хотела набрать: с чего это ты волнуешься? Но пальцы будто сами, не дожидаясь команды от мозга, вдруг выдали...

Алина: "Даня, а ты любишь детей?"

Он мгновенно прочитал и очень быстро ответил.

Данил: "Кусаки долго запрягают, но быстро едут, да? Давай, может, всё-таки с поцелуев начнём?" - и безумно-весёлый смайлик.

Данил: "Но мне нравится ход твоих мыслей..."

Улыбаюсь против воли и наливаюсь удушливым смущением.