Иштар не просила. Иштар не предлагала. Она просто приказывала ему. И Волка захлестнула волна бешеной злости. Да кто она такая? И кто дал ей право с ним так разговаривать? Еще и не таких об колено ломали. Конечно, больше всего на свете он мечтал узнать, кем были его родители. Искал, метался, копал, но натыкался на глухую стену: ни капли информации. Железный занавес! И теперь, наконец, появился шанс. Но тем не менее, сразу уступать ей нельзя. Она и так уже победила с разгромным счетом: десять-ноль. Ей удалось поймать его врасплох. Но Волк быстро взял себя в руки. Сейчас он нанесет ответный удар.

–Передо мной стоит одна единственная задача: довести до конца то дело, которое я начал. И в мои планы не входит сотрудничество с вами, Иштар. Не скрою: заинтригован вашей осведомлённостью. Но думаю, что лучше всего оставить прошлое в прошлом. Если мой дед не хотел, чтобы я знал тайну своего происхождения, значит, на то были очень веские причины. До свидания, Иштар! –он повесил трубку.

Наклонился, уперся руками в колени, закрыл глаза и медленно выпустил весь воздух из легких. Сердце металось в груди. Пульс зашкаливал. Волк нервно сглотнул. Он бы сейчас всё отдал, что узнать, наконец, кто его родители! Он бы в узел завязался! Но ей, Иштар, об этом знать не нужно. Игру будет вести он, Волк. Только так, Иштар! И никак иначе! Он распрямился и улыбнулся. Ты, Горг, забросил в тихий омут крючок с очень жирной наживкой. Но умная рыбка не тронула наживку. Наоборот, она пнула удочку, выбрасывая ее на берег.

–Теперь ты, Иштар, начнешь метаться. Живая и единственная внучка дороже всех давно похороненных семейных тайн, –едва слышно прошептал он.

Волк вытащил из кармана планшет, на котором были установлены приложения, передающие изображения со всех дворцовых камер. Открыл трансляцию из комнаты Лили и даже зарычал от досады:

–Мелкий засранец!

Ахмад, сын Насера, воспользовался тем, что Волк не во дворце, и в эту самую минуту душил Лилю, зажав у стены в ее комнате.

–Давай, девочка, сопротивляйся! –прошептал Волк, вытаскивая из кармана наушники.

Он быстро надел их и поднял до максимума бегунки звука с микрофонов камер. Напряженно морщась и почти не дыша, он прослушал весь их разговор. И когда Лиля закричала, микрофоны вдруг отключились. Волк начал отлаживать звук, но микрофоны молчали.

–Что за черт? – с досадой пробормотал он, выжимая звук на максимум.

Как такое вообще может быть, чтобы от ее крика накрылась техника? Бред! Это просто совпадение! Он запустил приложение отладки звука, но на мониторе высветилась красная надпись: "Ошибка 702".

Это означало, что микрофоны повреждены физически. Поэтому нужно срочно возвращаться во дворец. На расстоянии ничего починить невозможно. И помочь Лиле тоже. А ведь нужно. Она не виновата, что такая родилась. Он замер, пораженный этим чувством. Ты пожалел ее, Волк? Ты? Нет-нет! Просто скорее посочувствовал, потому что тоже не выбирал, где и как родиться. И точно не хотел стать таким, каким был сейчас.

Кто-то скажет, что выбор есть всегда. Вранье! Так говорят люди, живущие в красивом и глянцевом мире картинок-мотиваторов, доморощенных психологов с Ютуба и сериалов, где всё заканчивается хорошо. В западной культуре, которая помешана на свободе выбора. И сама себя обманывает. Нет никакой свободы выбора! Где родился, в той каше и варишься. Если ты Перис Хилтон, которая унаследовала гостиничную империю, то всё у тебя будет в шоколаде. А если угораздило родиться у малолетней наркоманки, то сильно повезёт, если не сдохнешь в детдоме до шестнадцати лет. Да и последующую жизнь вряд ли можно назвать везением. Выбирать будешь между "просто хреново" и "очень хреново". А те, кто всё же умудряются из грязи в князи, обычно проходят такой путь, что даже не расскажешь в приличном обществе.