Картина ее нисколько не удивила и не испугала. К выходкам отца она давно привыкла и даже порой находила их очень забавными. Ну, где вы найдете майора в трусах, забивающего гвозди на советском телевизоре «Садко».

Единственное, о чем жалела Оксана и что беспокоило ее в тот момент, что если сейчас батя грохнется, то, во-первых, сломается телевизор, а во-вторых, он сам покалечится, или падающий молоток покалечит всех, включая мать. И все это чинить, лечить и собирать ей совсем не хотелось. Тем более скоро Новый год. И как без телевизора?

Мать уже начала рыдать, прикрывая лицо руками. Что было жалко ей? Своей молодости, потраченной на бедность, или то, что она рискует не досмотреть новый сериал очередной «Санты-Барбары»?

– Мишенька, я буду... хочешь, завтра в церковь пойдем... только слезай же… – молящим голосом причитала мать, размазывая слезы по щекам.

Мужчина посмотрел вниз. Его глаза с большим трудом находили фокус.

– Фух... В наши стены... даже гвоздь не вобьешь… Все не для людей. Не страна, а «Ж»... Кругом одно жулье...

– Пап, дай молоток, – не выдержала Оксана.

Михаил посмотрел на дочку. Ее голос вернул его в реальность, и он виновато защебетал соловьем:

– Да я че... дочь, я ничего ж… это все твоя мать... Уставится в телек, даже пожрать не приготовила.

Мать с замиранием сердца смотрела на спуск мужа, как, наверное, ждал Королев возвращения Гагарина, тут же выхватила молоток и передала Оксане. А потом принялась полотенцем хлестать мужа.

Началась бытовая потасовка с руганью.

– Бог свидетель, это ты во всем виновата. Кто "ее" в раковину вылил… – кричал майор в отставке.

– Да ты же дурной... Посмотри на себя!

– Это ты дура. Необразованная... Ты посмотри на себя... Я знаю, что ты все врешь. Сама все выпила...

Оксана смотрела на эту драму мрачным взглядом, все крепче сжимая рукоять. Ее душа при виде родителей чернела, хотя, когда-то она любила их всем сердцем. Но чем старше она становилась, тем сильнее осознавала суровые будни взрослых. Не такой жизни она хотела.

И тут на нее что-то нашло. Она подошла к телевизору и замахнулась.

Глухой удар заставил всех замолчать.

Девушка развернулась, посмотрела на предков с презрением и прошипела:

– Как же вы меня достали... ИДИОТЫ...

И тут же вышла.

Закрыв наглухо дверь своей комнаты, она закинула молоток под кровать, как говорится, от греха подальше, и уткнулась в подушку.

Ей было обидно за отца. Досадно за мать. Оба они пили и не стеснялись изливать свои дурные мысли при дочке. Много претензий и взаимных оскорблений пришлось на ее детство, которым не было конца и края. Сжимая в руке деньги, она еще час назад хотела отдать их родителям. Ее первые заработанные. Своим трудом. Сегодня Оксана хотела порадовать предков, но они сами себя радуют, награждая ударами и пощечинами. Их любовь в багровых тонах окончательно достала.

И она решила купить себе новые сапоги. На этих мыслях девушка погрузилась в сон.

Неизвестно, сколько Оксана проспала. Ее разбудил заплетающийся голос матери. Она снова плакала.

– Доченька, ты посмотри, что он со мной сделал.

Оксана приподняла голову с подушки и туманно оглядела мать. Ее хала был разорван в клочья.

– Милицию вызывать? – спокойно спросила девушка.

– Нет... не надо... Он уже лег… Я к соседке схожу, а ты закройся.

Оксана устало кивнула. И отвернулась к стене, делая вид, что снова засыпает.

Как только дверь захлопнулась, девушка встала, накинула пальто и отправилась в общагу. Ей хотелось найти утешение в объятьях Максима. Когда они поженятся, у них точно такого не будет.