– Вот нет, я же в трусах, – усмехнулся гад, и вытащив из рюкзака полотенце, пошёл первым в душ.

Бессильно заскрипела зубами и решила хотя бы снять грязную одежду. На кровать даже не присесть. Хорошо, что взяла с собой халат. А эти вещи постираю, до утра на балконе должны высохнуть. Если дождь не пойдёт.

Сняла футболку и тут…

– О, я шампунь забыл и… пасту… – низко закончил Ольшанский.

– Ты дебил?! – закричала, прикрывая грудь руками. – Выйди уже!

– Зачем? – хмыкнул Гад, прислонясь к дверному косяку и скользя по мне неспешным взглядом. – Да, всегда знал, что фигура у тебя ух… такая аппетитная.

– Выйди… – процедила угрожающе, раздражаясь.

– Тут вообще-то замок есть, – насмешливо произнёс он, указав на дверь. – Ну, на всякий случай, – схватил свои вещи и выскочил, не дав себя прибить.

Мне нужно выпить. Точно. Тогда сразу станет на всё пофиг. Отлично.

Села на край кровати и огляделась. Хоть бы книгу с собой взяла.

Дима, наверное, звонил, а тут эта связь… И вернёмся только завтра вечером.

Откинулась на спину, забросив руки за голову и позволила себе расслабиться. Тело будто бы с облегчением вздохнуло.

– Спишь? – надо мной нависла наглая морда Ольшанского. С его отросших волос капала на меня вода.

– Ну ты и… – подавила ругательства, вытирая капли с лица и резко села, так что мажор едва успел отскочить. Так бы точно нос разбила.

Взяла приготовленные вещи и взялась за ручку.

– Может, тебе всё-таки потереть спинку? – хитро поинтересовался Ольшанский, натягивая чистую майку. Лучше бы штаны сначала надел.

– Потри себе мозг, – фальшиво улыбнулась во все зубы и стремительно направилась в ванную комнату.

Оказывается, бойлеры ещё не успели до конца нагреть воду и мыться пришлось в прохладной, но так даже лучше. Освежает. Под тёплым душем я бы точно сейчас расслабилась окончательно и вряд ли бы смогла себя уже привести в чувства.

Быстро вымылась, надела чистое бельё, серую водолазку, чёрные спортивные штаны, носочки, резиновые тапки и постирала свои вещи.

Ольшанского в комнате не было. Вышла на балкон и глянула вниз. Мажор помогал отцу. Они что-то обсуждали, улыбаясь и посмеиваясь. Кажется, между ними, всё же отношения лучше, чем он говорил… хотя, стоп!.. Ольшанский никогда не заявлял, что у него плохие отношения с отцом. Только то, что женить его хочет. Интересно, а где его мама?

Повесила одежду на протянутую верёвку и спустилась ко всем. Помогать.

Мне выделили раскладное кресло и строго настрого велели отдыхать, наблюдая за процессом и наслаждаться. Наслаждаться было чем. Когда два накаченных мужика жарят мясо и овощи на гриле… даже самая стойкая не устоит. И сколько я не отводила взгляд, он всё равно возвращался к Ольшанскому и его отцу.

– На вот, – мэр откупорил бутылку вина и плеснул в бокал.

Странно, куда подевался пафос и высокомерие, которые были при нашей первой встрече. И вот вопрос, он притворялся тогда или сейчас? Не похоже, чтобы сейчас.

– Спасибо, – кивнула, потянувшись, и забрала бокал. Поднесла его к носу и понюхала. Нюхать напитки и еду – странная привычка с детства, но мне нравится определять «съедобность» по аромату. Если он мне нравится, значит и еда/напиток будут вкусными.

– Ты почти настоящий сомелье, – усмехнулся мажор, переворачивая на гриле аппетитные куски сочной мраморной говядины. Видимо, мэр обо всём позаботился заранее.

– Завидуй молча, раб, – усмехнулась и, отсалютовав, глотнула вина.

Поймала насмешливый взгляд мэра и слегка смутилась. Просто на мгновение, забыла, что мы притворяемся парой, а Владимир Олегович очень серьёзный и не последний человек в стране…