— Этот ребёнок от твоего брата, — вижу, что мужчина улыбнулся уголками губ. Ну да, я немного успокоилась, после его пламенной речи, и снова вернулась на «ты».

— Но как я поняла, вы не очень хорошо ладили, мягко говоря. Зачем тогда?

Естественно, я не хочу чтобы ненависть с отца переносили на малыша. Но ожидала этого.

— Это в первую очередь твой ребёнок. Всё остальное – не важно. Позволь мне позаботиться о вас.

Просьба. Нотки мольбы. Сложно Кириллу действительно важно моё разрешение. Он давит на меня, но только не сейчас. В данный момент он просто хочет помочь. Кажется искренне. Или я совсем голову потеряла из—за гормонов.

— Спасибо большое, — тихо бормочу себе под нос. Не знаю, слышит ли это Кирилл. Лично я растрогана до глубины души. Когда ожидаешь худшего, а получаешь лучшее, волей неволей становится легче.

— Я ведь не идиот. И знаю, что ты мне не веришь. Отчасти я сам постарался в этом, отчасти Андрей, — при упоминании брата в голосе отчётливо различается злость, — Но это уже в прошлом. Хочу, чтобы ты понимала, я действительно пришёл с миром. Мне сложно, потому что…, — осекается и резко замолкает.

— Потому что? – подталкиваю, так как хочу услышать предложение до конца. Но что—то меняется.

— Неважно. Просто знай, что мои намеренья искренние, без каких—либо скрытых мотивов.

Разговор заходит в тупик. Почему Юданов так резко оборвал его? Непонятно.

12. Глава 12

Карина…

Когда мы приехали, создалось впечатление, что медицинский центр принадлежит Юданову. Буквально каждый сотрудник чуть ли не рассыпался перед ним. Мужчина в ответ лишь смотрел на всех так, будто ему плевать. Нас проводили на второй этаж, где уже ждала доктор.

— Доброе утро. Я Лидия Васильевна, буду вашим врачом, если конечно вы этого захотите, — обращается ко мне, — Карина Владимировна, вы что—нибудь ели? – отрицательно мотаю головой, — Отлично. Тогда прошу сюда, — подталкивает к одной из дверей. Я даже не замечаю, в какой момент Кирилл берёт меня за руку, — Мариночка возьми пожалуйста кровь из вены, — бросает медсестре, — Затем сходим посмотрим по УЗИ как у нас обстоят дела.

Голос женщины звучит добродушно, вот только меня охватывает мелкая дрожь. Никогда не боялась иголок, но сейчас….Что—то меняется. И когда медсестра собирается взять кровь, отворачиваюсь и зажмуриваюсь.

— Карин, тебе нехорошо? Ты боишься? – обеспокоенно интересуется Кирилл.

— Нет, просто…, —сама не знаю, как это объяснить, — Не хочу смотреть.

Слышу какой—то шорох, но глаза не открываю.

— Всё готово, — сообщает медсестра. Только после этого немного выдыхаю.

Первое, что я вижу, это Юданова, который сидит напротив. Но не просто, а словно защищая меня от лицезрения медсестры. Из горла вырывается нервный смешок.

— Что не так? – спрашивает, отмечая мою реакцию.

— Да нет, ничего. Ты словно не хочешь, чтобы я видела…, — не знаю, как правильно выразить свою мысль. Однако ответ мужчины вгоняет в ещё больший ступор.

— Тебе же было неприятно. Вдруг бы ты неожиданно открыла глаза и испугалась, — невозмутимо отвечает. Меня так и подмывает спросить: «И что с того? Подумаешь, испугалась бы», но слова застревают в горле. Вроде бы такой простой жест и одновременно такой милый.

— Идём? – отрывает меня от странных мыслей.

— Да.

Лидия Васильевна приглашает нас в кабинет.

— Прилягте на кушетку, — делаю то, что мне велят, — А папа может сесть на стульчик, — наверное, нужно поправить, ведь она явно говорит про Юданова, но ведь он не папа. Однако я решаю промолчать. Судя по всему в клинике тоже не в курсе нашей ситуации. Хотя о чём я говорю? Я и сама толком ничего не понимаю.