– Он навредил ей? – вымолвил громче, чем следовало. Тело напряглось в ожидании ответа.

– Не успел, – уверенно доложил Ломьер.

Я не мог толком определить, какие чувства охватили меня в данный момент. Радость? Однозначно, нет. Несмотря на всю свою ненависть к ведьме, равнодушным к этой новости точно не остался.

– Какие меры приняты в отношении мага?

– В соответствии с законом, – лицо инквизитора было серьезным, но внезапно на нем появилась ухмылка, – ну, немного добавил еще от себя… для профилактики.

Я кивнул в знак одобрения. На его месте поступил бы точно также. Ведьма – не ведьма, а таким уродам нельзя давать спуску. Ломьер стоял в ожидании моих дальнейших распоряжений. Что ж, не буду задерживать.

– Мне нужно, чтобы ты обратил особое внимание на эту ведьму. Я хочу знать о ней все – с кем общается, чем дышит, места, в которых восстанавливает силу. – Охотник озадаченно на меня посмотрел, и я посчитал необходимым пояснить свой интерес к этой девице. – Ее время на исходе. Следует заранее подготовиться к развитию событий и заблаговременно определиться со стратегией поведения.

– Все будет сделано, господин Лонгинистер.

– Теперь ступай. Только будь с ней осторожен, она очень умна и находчива. И еще, – бросил ему вдогонку, – если получится, сделай зарисовку ее сущности.

Я видел, что моя просьба поставила его в тупик, но Кристоф молча согласился. На этой ноте можно было со спокойной душой отправляться домой, ведь знал, что Лея Колгомери отныне находится под постоянным наблюдением.

Хоть ужасно хотелось спать, стоило закрыть глаза, как образ Элана всплыл в памяти. Казалось, я вновь ощущала прикосновение горячих губ великого инквизитора к своей ладони, видела его улыбку, полную нежности. Однако вскоре она сменилась звериным оскалом Морана. На меня снова нахлынули неприятные воспоминания и ощущения, холодный липкий пот прошиб тело, а сердце бешено заколотилось, разгоняя по венам кровь. Я села на край кровати и нервно откинула со лба прядь волос. Сон как рукой сняло. Не решаясь еще раз довериться миру сновидений, решила поработать. Правда, и там было не все так гладко. Я часто отвлекалась, погружалась в нелегкие раздумья, в итоге пропускала момент, когда следовало наделить отвар магией, и все приходилось начинать заново, мысленно отчитывая себя за безрассудство.

К тому моменту, как непроглядная тьма сменилась предрассветными сумерками, я переделала столько работы, что перерыв мне был просто жизненно необходим. Погасив пламя под котелком, набросила на плечи платок, вышла из дома, уселась на ступеньках крыльца и наблюдала за рождением нового дня.

В прохладном утреннем воздухе витал запах влажной земли, травы и душистых цветов. Небо на востоке посветлело, а горизонт опалило небольшое яркое пятно. Природа, казалось, замерла, словно приготовилась к чуду, к которому ни светлые, ни черные маги не имели никакого отношения.

С каждой минутой все четче становились очертания близлежащих домов, светило разгоралось все ярче, поднимаясь выше над деревьями. Его золотые лучи пробудили ото сна первых птиц, нарушивших тишину радостными песнями. Вскоре показался полный круг. Он оторвался от земли и величественно и неспешно поплыл по бледно-голубому небу.

В траве послышался шорох насекомых. Я наслаждалась единением с природой, когда вдруг передо мной мелькнула большая бабочка красно-черного цвета – необычного окраса для нашей местности. Она сделала несколько зигзагов и медленно спланировала мне на правую руку. В том месте, где бабочка касалась своими лапками моей кожи, почувствовала неприятное жжение, стремительно передавшееся едва ощутимым уколом в сердце. Я спугнула ее, но красавица далеко не улетела, а села неподалеку, в нескольких шагах от меня. Но оставалась там недолго. Сделав несколько взмахов крыльями, бабочка снова прилетела ко мне. Едва я подняла руку, чтобы вновь прогнать ее, тьма поглотила мое сознание.