— Все нормально, Машка. Просто знай, что все хорошо.

Кир был в легких штанах и без футболки. Такой весь домашний и теплый, как чеширский котяра. Ни как наша Мия. Она, скорее, молодая кошка-бабушка — ворчливая. Муж спустился в погреб (да, у нас был погреб!) И поднялся с бутылкой вина. Он не особо любил слабый алкоголь: либо вообще не пить, либо крепкое, но меру знал. Я никогда не видела его пьяным. Никогда. Однажды он поделился со мной своей историей, я поняла, почему у него такое отношение к пьянству и пьяным. Нет, Кир больше не бежал избивать любого выпившего, но придерживался мнения «не умеешь пить — не пей». И презирал. Да, это было.

— Пойдем, посидим, винца выпьем?

— Пойдем.

Я взяла бокалы и присела рядом с мужем на диван. Мы включили какой-то сериал на «Кинопоиске». Кир гладил мое бедро, и я видела, как рос член в штанах. Никакого белья. Я раздвинула ноги и прикусила губу, когда залез в трусики. Кир размазывал смазку по моим бедрам и возвращался ко входу, ныряя двумя пальцами. В сексе муж стал терпимее и если что-то не срасталось — не злился. Я хотела поощрить его за терпение. Спустилась на пол и развела мускулистые ноги. Кир ослабил завязку и приспустил штаны. Член, не выдержав собственного веса, со шлепком упал на живот. Я обхватила его рукой и вылизала мошонку.

— Бери, Машка, до конца… — простонал он. Я дернула головой, показывая, что мной не нужно руководить. Я хочу сама довести его до безумия, а не быть быстро и бурно трахнутой в рот.

Я меняла ритм, прикусывала у самого основания головки, языком дразнила уздечку и оттягивала мошонку. Кир шипел, рычал и стонал. Он всегда быстро рвался к вершине, а сейчас мучился чувственным томлением. Невесомым ускользающим наслаждением, которое совсем скоро трансформируется в мощный оргазм.

Несколько резких глубоких движений, и я ощутила, как по стволу побежали едва ощутимо импульсы. Он близко. Я вынула изо рта головку и быстро водила ей по губам, помогая языком. Кир ударил кулаком по дивану и сквозь сцепленные зубы застонал. Я снова обхватила член губами, и мощная струя тут же ударила в нёбо.

— Что? — спросила с улыбкой, заметив его внимательно расслабленный взгляд. Да, ему удавалось изобразить даже такой.

— Я люблю тебя, Маша. Помни об этом всегда, ладно?

Я удивилась, но не стала расспрашивать о несвойственной ему меланхолии. Да и с чего я должна забыть о его любви?

— Я тоже тебя люблю…

Паша, тьфу-тьфу, ходил в сад нормально. Больше никаких больничных. Я вышла на работу в поликлинику. У них один из врачей в отпуск уехал, первая смена моя. Женская консультация, кстати, у нас очень приличная. Помнится, сравнивала с регионами… Да, Москва, увы, не Россия. Конечно, хотелось бы работать акушер-гинекологом, но это совсем другой график, другая физическая и моральная отдача. В моем доме установился хрупкий мир — пусть он станет крепким, потом решим.

— Какие жалобы, Ольга Александровна? — спросила у очередной пациентки, листая карту. В анамнезе киста на яичнике, аборт и двое детей. Возраст сорок лет. Замужем.

— Живот тянет внизу и выделения беспокоят.

— Давайте на кресле посмотрим.

Я надела перчатки и подошла к ней. Женщина была полноватой, поэтому не смогла резво запрыгнуть. Еще и отдышка. Нужно посоветовать терапевта посетить.

— Напомните, когда была менструация в последний раз? — уточнила, пальпируя шейку матки. Синюшная прям от притока крови, зев закрыт плотно, выделения из цервикального канала, правда, есть. С запахом. Я достала палочку и взяла мазок.

— Да я не помню уже. Они у меня всегда по-разному, а последние месяца три такие нервы…