Но Давид, как бы сильно не хотел и не горел от желания, не спешит взять меня, предпочитая играться и изводить.

Он отрывается от моей груди, прокладывая влажную дорожку по шее к губам. Впивается в них грубым и жестким поцелуем, а его пальцы оказываются в трусиках, утопая в моей влаге. Потому что я давно мокрая. Для него. Чего не было очень и очень давно. Кажется, целую жизнь.

Он прикусывает мою нижнюю губу и одновременно с этим касается заветного бугорка, что, кажется, бесконечно пульсирует от желания на грани боли.

Не выдерживаю, полностью ложусь на стол, еще шире разводя ноги, и стон удовольствия вырывается помимо воли.

- Дааааа, Давиииид!

Но продолжения не следует.

Хакимов замирает и убирает руки.

Осторожно приоткрываю глаза и смотрю на босса, что пристально изучает меня. Он выпрямляется и опаляет меня ненавистью.

Его взгляд изменился.

Он за доли секунды изменился.

И я не знаю, что послужило тому причиной.

В его глазах – непроглядная тьма. Но уже другая. Опасная, жуткая, которая утопит и уничтожит. Его ладони стиснуты в кулаки, а поза говорит о том, что он едва сдерживается, чтобы не ударить.

Я хочу поинтересоваться, в чем дело, но меня опережает мерзкое и отрезвляющее:

- Как была шлюхой, так и осталась. Да, Тея?

24. Глава 24

Давид

- Ты, прости, что?! – обманчиво спокойно интересуется Тимур, глядя на меня исподлобья.

Он только вчера вернулся к делам, а тут такой сюрприз в виде уволившейся Теи. Разумеется, я опустил все подробности произошедшего. Особенно того, что было после совещания.

- Хакимов, ты в край охерел?! Какого черта?! Неужели нельзя было отставить разногласия в сторону и нормально работать? – Тимур уже орет во все горло, что уверен: отличная шумоизоляция в кабинете точно не справляется, и подчиненные в курсе нашего разговора. – В конце концов, поговорить, если у вас остались какие-то разногласия из прошлого?!

- Серьезно? Поговорить? Я смотрю, сам-то ты много разговаривал со своей Эммой в прошлом. Настолько, что пришлось бедной девочке разбить сердце.

- Не передергивай! – рявкает Тимур и отходит к окну, становясь ко мне спиной.

Он всегда так. Замолкает, когда речь заходит о его женщине. Наворотили они тогда дел знатно, конечно…И Тимур до сих пор чувствует себя виноватым в произошедшем.

Я же за собой одновременно вину чувствую, и в то же время нет.

Да, я перегнул палку, назвав Богиню шлюхой, особенно после того, что случилось в кабинете Власова. Особенно в тот момент, когда она была максимально уязвима и открыта.

Но прошлое все еще имеет надо мной власть. Потому что никто в жизни, кроме Теи, так не унижал меня и не плевал мне в душу. Оно сильнее меня.

Память подкинула картинки семилетней давности, и те слова вырвались сами собой. На рефлексах.

Но я не жалею о них. Тея их заслужила. И это еще очень мягко. Да и получил за них я сполна – обе щеки до сих пор горят.

Но, разумеется, я пытался дозвониться Тее, чтобы извиниться и уладить конфликт. Но ожидаемо, что она не взяла трубку, а потом и вовсе выключила телефон.

- Собирайся, - не оборачиваясь, через плечо бросает Тимур. – Домой к ней поедешь.

- ??? – из меня вырываются только нецензурные слова, выражающие мое отношение к заявлению друга.

- А ты как хотел?! – рявкает, оборачиваясь и надвигаясь на меня. Как будто сможет продавить. – У нас первое слушание на носу по делу Сафронова, сам пойдешь защищать интересы компании? Или найдешь нового юриста?!

Сцепляю зубы, чтобы снова витиевато не послать друга. Он, конечно, дело говорит. Я и сам не смогу преподнести информацию и сцепляться языками с юристами Сафронова, да и найти нового юриста, ввести его в курс дела - что-то из разряда фантастики. Тем более, я уже пытался.