В центре зала располагался президиум. Обычно туда выводилось голо-изображение президента и министров, но сегодня, к удивлению Вадима, места заняли реальные люди. Интересно, что же побудило вечно занятого главу государства прибыть на заурядное заседание?

Не обращая внимания на косые взгляды, адмирал направился на свое место в первом ряду и подключил планшет к закрытой Сети.

Осталась минута.

Зал оказался непривычно пуст. Вадим не видел никого из капитанов, только высший офицерский состав. Угрюмые, сосредоточенные, сослуживцы с нетерпением ждали чего-то. Черт возьми, что здесь происходит? Может, следовало запросить у секретаря изменения в повестке дня? Он напряг память, но так и не вспомнил важных сообщений, которые могли бы изменить формат совещания. На Землю никто не нападал, Конфедерация тоже не меняла формата сотрудничества.

Тридцать секунд.

Президент, до той поры что-то тихо обсуждавший с министром обороны, в упор посмотрел на Вадима. Его взгляд не предвещал ничего хорошего, но времени на раздумья не осталось – совещание началось. Только сейчас Вадим сообразил, кого еще не хватало – секретаря. На совещаниях работали люди, андроидов сюда не допускали, и каждый раз девушка в строгом черном костюме включала микрофоны, налаживала центральный экран. Адмирал догадывался, она служила в Федеральной службе безопасности, но за многие годы так и не счел нужным узнать ее имя и звание.

– Ну вот, все в сборе, – вопреки обыкновению, президент взял слово без бюрократических проволочек. – Полагаю, вам известна цель сегодняшнего мероприятия.

Его реплика утонула в полной тишине, однако Вадим чувствовал, что единственный из всех не понял намека.

– Надеюсь, вы понимаете, что наша цель – благоденствие планеты Земля, поддержание мира и согласия в обществе. Чтобы уладить формальности, проголосуем.

За что проголосуем?

Вадим растерянно уставился на монитор планшета. На нем высветилось: «Данная опция вам недоступна». Какого?.. Раздраженный адмирал перезагрузил устройство – с тем же успехом. Тогда он нажал на кнопку помощи, сигнализируя о неисправности оборудования, но ее заблокировали. Сколько Вадим ни нажимал, сигнал не отправлялся.

Между тем на главный экран вывели результаты голосования: тридцать четыре «за», пятеро «против», шестеро воздержались.

– Прекрасно! – Президент с воодушевлением потер руки. – Теперь никто не скажет, что наше решение было недемократичным. Адмирал Копылов, встаньте, пожалуйста.

Вадим поднялся, вытянулся по стойке смирно. Интуиция отчаянно кричала, что планшет сломался не случайно, как не случайно не пришли на совещание те, кто обычно сидел рядом с ним: адмирал Бейтс и старший советник Окулов. Президент слишком хищно улыбался, чтобы не догадаться, кого выбрали жертвой. Успокаивало одно: за Вадимом не числилось крупных проступков.

Сделав эффектную паузу, глава государства, смакуя каждое слово, озвучил решение:

– Господин Копылов, с этого дня вы лишаетесь всех наград и званий.

Адмирал удивленно заморгал и, прочистив горло, потребовал объяснений.

– Вы обвиняетесь в государственной измене. Результаты голосования по вашему вопросу на экране.

Это бред, это не может быть правдой! Какая измена? Все знают, Вадим никогда не продался бы врагу. Опершись рукой о спинку кресла, он недоуменно смотрел на президента. Тот буквально лучился довольством, как и группка офицеров и лиц в штатском по правую руку от президиума, тех, кто довел Землю до конфликта с Лампарусом. Если бы разведка работала должным образом, если бы вовремя провели переговоры, а не поддались на провокацию, уничтожив исследовательский зонд, – удалось бы избежать многих потерь. Вадим стал командующим не с первого дня, а тогда, когда прежний подпустил лампарусцев к Марсу. Когда угроза Земле стала осязаемой, Генеральный штаб решился на отчаянный шаг – бросил в бой молодого и амбициозного офицера «новой волны». Он ничего не терял. Старые меры все равно не спасли бы голубую планету, а так появился крохотный шанс. И ведь сработало: произведенный в адмиралы Копылов оттеснил противника далеко в Космос, чтобы наголову разбить. Теперь же его называли предателем. Уж не те ли штабные крысы, которых раздражало, что слава и почет достались не им? Кто мешал стоять на мостике, корректируя работу наводчиков, вытирать кровь, бежавшую из носа и ушей при разгерметизации корабля, стрелять в упор в рукопашной? Вперед! Но они предпочитали сидеть в кабинетах и загребать жар чужими руками.