– Почему ты не можешь хотя бы раз поужинать со своим мужем? – выговаривал Олег Наташе, раздеваясь в спальне. Она смотрела на него удивленно.

– Олег, ты чего? Ты же всегда поздно приезжаешь.

– И что? – стянул он с себя рубашку. – Я, в конце концов, не на курорте был. Я работал, если ты не забыла.

– Но ты приезжаешь поздно, – Наташа никак не могла понять, какая муха укусила мужа.

– Но ты могла бы хотя бы ужин мне разогреть. Или не царское это дело?

– Олег, да что с тобой? – поднялась она с пуфика, на котором сидела перед зеркалом, уже готовая лечь в постель.

– Ничего, – он швырнул рубашку на кровать и ушел в ванную. Мозгом понимал, что не прав, но остановиться уже не мог. Ему хотелось тепла, ласки, внимания, не дежурного секса, а обыкновенного человеческого участия в своей жизни. Только Наташа была на это не способна. И он сам приучил ее к этому, сам довел. Так зачем же теперь требует другого? А ему хотелось другого.

Срывал свое раздражение Олег и на подчиненных. Женщины в офисе казались ему вульгарными, ярко накрашенными, излишне громко смеющимися. Все это делало их в глазах Олега уродливыми, некрасивыми. И он снова понимал, что не прав, что они всегда были такими, что на самом деле, если узнать каждую из них получше, то они вполне могут оказаться приятными личностями. Но ему не хотелось их узнавать.

– Полина, пожалуйста, впредь не надевайте такое короткое платье. Вы в офисе, а не на вечеринке в клубе, – отчитал Олег покрасневшую как рак секретаршу. Он не раз замечал, с каким вожделением она смотрит на него и всегда прекрасно понимал, почему все ее юбки и платья едва прикрывают задницу. Но сегодня его терпение лопнуло.

– Х-хорошо, Олег Викторович, – с трудом выдавила из себя девушка.

– Еще что-то? – спросил Олег с раздражением.

– Д-да, вот, – она протянула ему прямоугольник бумаги с разноцветными вензелями.

– Что это?

– Приглашение. На концерт.

– Какой еще концерт? – нахмурился Олег. И вчитался в текст. Его приглашали на концерт в местный ДК по поводу юбилея последнего. Пальцы его, державшие пригласительный билет, мелко задрожали и, чтобы скрыть это, он бросил прямоугольник разноцветной бумаги на стол.

– Они просили дать им ответ до завтра, – осторожно произнесла Полина, удивленно наблюдая за шефом. Ей показалось, что это приглашение его не то напугало, не то взволновало.

– Я подумаю, – ответил он коротко. – Можешь идти.

Когда за девушкой закрылась дверь, Олег снова взял в руки пригласительный билет. Она непременно будет на этом концерте – милая девочка Анечка. Жалко, что не будет танцевать. А ему хотелось снова увидеть, как танцует Аня. Он не понимал, почему она этого не делает, почему прозябает во второсортном ДК, а не блистает на сцене. Но было у него еще одно сокровенное желание. Оно родилось внезапно, сию секунду, и так взволновало Олега, что он снова отбросил в сторону приглашение и, закрыв глаза, сжал пальцами переносицу. Он хотел, чтобы Аня танцевала только для него. Чтобы больше никто не смел смотреть на нее. И чтобы никто не смел захотеть ее. От последней мысли Олегу стало жарко. Он пулей вылетел из кресла и, подойдя к окну, распахнул его настежь. В лицо ударил холодный порыв ветра вперемешку с колючими снежинками. Кожа мужчины мгновенно покрылась мурашками. Ему стало страшно.

До концерта оставалось два дня. Это были сумасшедшие два дня для Ани и всего ДК: бесконечные репетиции, прогонки, примерки, шлифовка последних штрихов, чтобы все было безупречно, чтобы зрители осталась довольны.

– Наш главный спонсор обязательно должен остаться доволен, – вещала на совещании Тамара Владимировна – директор ДК. И все ее три подбородка колыхались от волнения. Аня не знала, кто их главный спонсор, но понимала, что без его денег их ДК долго не протянет. Только благодаря ему они смогли закупить новую дорогую ткань на костюмы и свозить девочек на конкурс. А в планах был ремонт помещений. – Если он увидит хорошее шоу, то поймет, что не зря вкладывает в нас деньги.