Сонными глазами я фокусируюсь на говорящем. Передо мной стоит расплывчатый силуэт, который никак не хочет окончательно проясняться. Высокий мужчина.

– Не старайся меня рассмотреть. Я просто хочу тебе кое-что сказать. Просто послушай.

Я осторожно киваю. Странное ощущение, будто моё тело мне не принадлежит, не могу пошевелить пальцами на руках.

– Когда ты проснешься, то забудь все, что я тебе рассказывал. Я никакой не волшебник. Просто уничтожь мой дневник. Не читай его.

Мое сознание сразу же начинает возмущаться. Не хочется слышать то, что говорит мне этот расплывающийся силуэт. Смутно я уже догадываюсь, что мне хотят внушить что-то очень важное, но зачем мне это нужно? Я никак не могу осознать, какой смысл несут эти ничего не значащие фразы. И кто говорит со мной?

Закрываю глаза. Спать. Хочется просто унестись прочь в мир грёз.

– Алена. Проснись! Алена, проснись! Проснись!

Я медленно моргаю.

– Дедушка?

– Да, правильно. Забудь обо всем. Пожалуйста. Я не волшебник. Я обычный человек. Обычный дедушка.

– Но…

– Нет никаких но, забудь всё. Избавься от моего дневника.

Собрав всю силу воли в кулак, я приподнимаюсь на локтях. Тяжело вздохнув, я укладываюсь обратно. Почему мне так сложно делать какие-либо движения? В руки и ноги как будто бы налит свинец. Они онемели и не двигаются нормально.

– Алена, проснись! Проснись! Алена! Алена! Проснись!

Я снова очень медленно моргаю и вижу перед собой Диму. Он возвышается надо мной и слегка трясёт за плечи. В комнате тепло и уютно. В камине тихо потрескивают деревянные поленья. Красноватые блики играют на задумчивом лице парня.

– Дима?

– Ну наконец-то!

– Я… я заснула…

– Да, ты спала. Так спала, что тебя из пушки невозможно было разбудить.

Улыбаюсь. Мне приятна его забота. И когда он только успел разжечь камин? Дима присаживается на небольшой диванчик, на котором я лежу, и притягивает меня к себе. Тянусь к нему тоже, погружаясь в приятные объятия.

– Уже два часа ночи.

– О, я не хотела засыпать в этой комнате, просто после чтения как-то, видимо, сон сморил, – каюсь перед Димой, понимая, что подставила и его, и себя, а теперь не знаю, что делать дальше.

– Боюсь, что мы только разбудим твою бабушку, если я начну сейчас ходить по дому и собираться.

Мне кажется или в голосе Димы проскальзывают лукавые нотки? Похоже, он не слишком расстроен из-за того, что остался ночевать в этом доме. И я, кажется, тоже…

Обвожу дедушкин кабинет взглядом. На столе лежит папка с мемуарами, и она закрыта. Хорошо, что успела всё сложить. Только жаль я совершенно не помню, как делала это и когда только переместилась на этот диванчик?

– Пойдём спать? – предлагает Дима.

– Давай.

А что мне ещё остаётся делать? Не прогонять же парня на улицу, боясь разбудить бабушку и судя по завываниям ветра, ещё и в очень холодную погоду. Со всеми вопросами мы разберёмся уже по факту завтра утром.

Уже лёжа в обнимку, я пытаюсь вспомнить какой-то странный туманный сон, который случился накануне моего пробуждения. Это было что-то, связанное снова с дедушкой. Он хотел, чтобы я избавилась от его дневника. Но зачем? Он ведь оставил его для меня. Тогда сон получается полной бессмыслицей.

Пожалуй, я просто не буду обращать внимания на его слова. В конце концов, это ведь всего лишь сон. Просто сон.

***

– Расскажи мне про записи дедушки. Ты так увлечена ими.

После пробуждения, мы с Димой долго валяемся в кровати, даже не думая спускаться вниз. Я до сих пор пребываю в странном ощущении нереальности происходящего. Ещё несколько дней назад я считала Диму самым главным своим врагом, а теперь всё изменилось. Как он мог оказаться таким? Таким притягательным и понимающим. И отчего от его прикосновений меня накрывает волной удовольствия на грани помутнения рассудка?