– Влад, подожди. Давай ты вернёшься в квартиру? Поговорим спокойно.

– О чём? О твоём новом бойфренде?

– Между мной и Димой ничего нет.

Влад трёт переносицу. Потом смотрит своими карими глазами прямо на меня.

– То есть он не ночевал у тебя, так?

– Ночевал, но это ничего не значит.

– То есть прямо сейчас ты можешь выставить его за дверь? Прямо сейчас можешь согласиться встречаться со мной? Прямо сейчас я смогу поцеловать тебя, не думая, что ты в каких-то отношениях? Ты же знаешь, чего я хочу, Алёнка. Ты нравишься мне. Очень. Будешь моей?

Меня начинает потряхивать от холода или от нервного перенапряжения. Слова Влада бьют в район солнечного сплетения. Как же я хотела услышать слова про симпатию от него буквально неделю назад, но теперь всё изменилось.

Моя жизнь пошла по другой тропинке. И Влад теперь не является таким желанным, как прежде. Кажется, что моё увлечение им было совсем не таким серьёзным, как я думала раньше. Он мой друг, но я уже совсем не хочу быть его девушкой.

– Извини, – шепчу онемевшими губами. – Я не могу.

– Так и знал, – злостно говорит парень и садится в машину, захлопывая дверь передо мной.

Только и успеваю отпрыгнуть, когда колёса начинают крутиться. С визгом Влад отъезжает от бордюра.

По моим щекам текут слёзы, а сзади на плечи ложится тёплая куртка.

Мне не надо оборачиваться, я знаю кто там стоит и, наверняка, с торжественным видом провожает взглядом автомобиль моего бывшего друга.

13. Глава 13. Рыжая и Волшебник Или первая любовь моего дедушки

Мемуары Виктора

Даже не знаю, когда это впервые случилось со мной. У меня есть подозрения, что едва появившись на этом свете, я стал удивлять своих родителей. Может быть именно поэтому они отдали меня на воспитание своей дальней родственнице – тёте Катерине.

Почему именно ей? Наверное, они чувствовали, что эту женщину ничем нельзя ошеломить.

Екатерина приходилась моей матери троюродной сестрой. Она жила далеко от моих родителей. И с тех пор, как меня определили к ней в возрасте трёх лет (видимо, больше меня сложно было выдержать), я своих маму с папой больше не видел вплоть до сознательного возраста. Впрочем, близкие отношения с родителями у меня так и не сложились...

Тётя говорила, что я уникальный мальчик, поэтому в школу меня отдавать не спешила. Она сказала, что я должен научиться управлять собой и тогда мне можно будет начать общаться со сверстниками.

А мне так сильно хотелось познакомиться с другими детьми!

Я решил во что бы то ни стало исполнить волю моей тётушки Катерины. В то время еще не было интернета, где я мог бы посёрфить какую-нибудь информацию о себе и своих «способностях», поэтому я просто стал медитировать. Конечно, медитировать – это чересчур грубое слово и не совсем подходящее для моих тренировок, но не знаю даже как это назвать по-другому. Я просто учился сидеть спокойно, ничего не трогая и ничего не ломая.

Тётушка оказалась очень хорошей женщиной. Она была одинока, у нее не было ни мужа, ни детей, но она была счастлива. Когда у нее появился я, это привнесло в ее мир еще больше радости. Может быть, она и хотела бы иметь семью, но мне она об этом никогда не говорила.

Итак, я сидел в своей комнате, закрыв глаза и стараясь ни о чем не думать. Сначала у меня ничего не получалось: то вещи начинали летать по комнате, то я сам парил над кроватью. Но это еще не страшно. Становилось не по себе, когда я случайно что-нибудь поджигал или устраивал потопы. Я совершенно не мог управлять своей силой.

И никто, к сожалению, не мог мне помочь.