— Спасибо тебе большое, — желая хоть как-то прервать воцарившуюся неловкую тишину, промолвила она.

— Может, все-таки расскажешь, что у вас произошло? — неожиданно спросил Витя. — Ведь это не на охоте его подстрелили...

11. Глава 11

— Алексей Сергеевич, вызывали? — в комнату быстрым шагом вошли двое молодых мужчин, оба крепких, высоких, короткостриженных, одинаковых, словно их слепили под копирку.

Стоявший у окна Матюшин обернулся и, опираясь на трость, медленно проковылял в центр кабинета, остановился перед вошедшими.

— Какие новости? — смерив их острым взглядом, поинтересовался он.

— Как сквозь землю провалился, — покачав головой, ответил один, Михаил, среди своих откликавшийся на Михея. Левую щеку его пересекал шрам, полученный на давней разборке, когда он еще состоял в местной группировке, и ему частенько приходилось доказывать, кто «хозяин» в этом районе.

— Мы с тобой, Михей, в реальном мире живем, а не в сказке, — ровным, сдержанным тоном произнес Алексей Сергеевич, снимая очки и протирая их мягкой тканью. — Не мог он сквозь землю провалиться, — очки снова были водружены на нос, и глаза-буравчики впились в подчиненных. — К тому же с девицей этой, да еще и с огнестрельным ранением. Затаился он где-то, раны зализывает, — под конец реплики голос босса звучал вкрадчиво, но это впечатление было обманчиво, и присутствующие об этом знали.

— Мы там все вокруг прочесали. Ничего, — твердо заявил Михей, переглянувшись с напарником.

— Значит, плохо искали! — повысил голос Матюшин и стукнул тростью об пол. Его худощавое, бледное лицо пошло розовыми пятнами, что свидетельствовало о крайней степени раздражения. Сорвавшись с места, он хромая прошелся по комнате, пытаясь погасить закипающий гнев. Вот всегда все нужно самому контролировать, раздавать тычки направо и налево! — Не мог он уйти далеко! Не мог! Не в том он состоянии.

— Может, он машину нашел и уехал куда, — предположил второй, до этого тихо стоявший в сторонке. Работал он на Матюшина не так давно и старался лишний раз в личные хозяйские дела не лезть.

— Повторяю для особо… В каком виде он был? Пьяный, с оружием и с девкой чуть живой от страха. Ни одна машина бы рядом с ним не остановилась, — сквозь зубы процедил Алексей Сергеевич, бросив на парня злой взгляд. — И девка эта с ним, выходит, не по своей воле, раз он ее выиграл. Захочет сбежать от него при первой же возможности. К матери прискачет. Ну, этим, ладно, Тимофей займется, — он сделал паузу, перевел дыхание. — Искать его надо в том районе. Вернуться туда и прочесать лес во всех направлениях, все близлежащие деревни, у местных поспрашивать. Я вас учить должен?

— Хорошо, Алексей Сергеевич, возьму пацанов, пройдем там все еще раз, — кивнул Михей. Вот же шумиху устроил племянник Матюшина! Всех на уши подняли на его поиски. — Из-под земли достанем, если понадобится.

— Уж достаньте, сделайте одолжение, — саркастически напутствовал их хозяин.

Тимофей дожидался своей очереди на «поклон» в кабинет отца, сидя на мягком кожаном диване в зале, и, прикрыв глаза, прислушивался к мерному потрескиванию дров в камине. Иногда до него доносились обрывки разговора отца с парнями из охраны, которых, он, словно псов, бросил на поиски Ильи. Тот беседовал с ними на повышенных тонах и явно был недоволен результатом работы. Еще бы, двое суток прошло, а Николина так и не нашли. Илья умудрился уйти прямо из-под носа, завалив амбала Виталика и вырубив его, Тимофея, прихватив пистолет и девчонку. Мало того, еще и дорогущую тачку поджег, на какое-то время введя в заблуждение преследователей, решивших, что Николин по пьяни с управлением не справился и взорвался в машине вместе с девушкой, случайно попавшей в эту злосчастную переделку. Однако когда автомобиль удалось потушить, специалисты сразу вынесли вердикт, что пассажиров внутри не было. А значит, Илья ловко провел их, заполучив достаточно времени на отступление в неизвестном направлении. Даже будучи в изрядном подпитии, он действовал четко и хладнокровно. Чего не скажешь о нем, Тимофее. Это был провал. И отец ему этого не простит. Это будет ему позорным пятном на всю жизнь, если он себя каким-либо чудесным образом не реабилитирует.