— Ну, если ты так делаешь, неудивительно, что ты сидишь дома с травмой! Это небезопасно!

— Не будь занудой! — тянет Яна, ничуть не обидевшись. — Крайние ситуации требуют крайних мер.

— Лишь бы я в твоих ситуациях и мерах крайней не стала, — говорю со вздохом.

— Даш, я тут хотела еще кое-что сказать тебе…

— Этот тон мне уже не нравится, — поджимаю губы, предчувствуя подвох.

— Это будет не совсем танец, — понизив голос, осторожно произносит подруга.

— Что? — я резко выжимаю педаль тормоза, притормаживая на светофоре.

— Перед тем, как станцевать, тебе нужно будет выпрыгнуть из торта, – выдает Яна на выдохе. — Торт такой большой, знаешь, ты в полный рост в нем поместишься. Это как игра. Большой бутафорский торт для большого мальчика. Но на этом все. Клянусь.

— Лишь бы большой мальчик не решил съесть свой торт и меня вместе с ним.

— Ничего такого не будет! — заявляет подруга авторитетно. — Ты же знаешь, у нас есть охрана. И в контракте все четко прописано.

— Ладно, разберемся. Вариантов все равно сейчас нет. Позвоню после выступления. Обнимаю.

Я сбрасываю вызов и, пока стою на светофоре, пытаюсь подкраситься, разглядывая себя в зеркало заднего вида. Несколько лет назад я за компанию с Яной ходила на курсы «Макияж для себя». Подозреваю, подруга потащила меня с собой как раз на случай таких вот сюрпризов с ее стороны.

— Ну наконец-то! — сердито восклицает менеджер Алексей, стоит мне появиться на пороге клуба, и скептически рассматривает мой наряд. — Через восемь минут поедет торт. Ты вообще успеешь собраться?

Не успев отдышаться, я бегу в примерочную и, сбросив толстовку и белье, натягиваю на себя сверкающее боди, в котором, несмотря на длиные рукава, чувствую себя скорее раздетой, чем одетой. Остановившись перед зеркалом, я распускаю волосы и надеваю маску. Волноваться мне, конечно, не стоит – в незнакомке, которую я вижу в отражении, я едва узнаю себя, но паршивое предчувствие все равно заставляет меня поежиться.

Яна мне будет должна по гроб жизни!

В клубе громко играет музыка. Сквозь бешеный шум крови в ушах, я различаю голос ведущего, а потом Алексей ведет меня куда-то по узкому проходу, и я оказываюсь внутри сложной конструкции, которая со стороны выглядит как гигантский торт.

— Карточка с именем именинника у тебя под ногами. Надеюсь, у тебя нет клаустрофобии, — не слишком вежливо бросает менеджер, закрывая меня в чертовом торте. И теперь единственное о чем я могу думать, это скорее выпрыгнуть из него, и чтобы все это, наконец, закончилось.

Музыка становится громче, за тонкой стенкой бутафорского торта я слышу ритмичные шаги других танцовщиц, все вокруг меня приходит в движение и в самый последний момент перед тем, как верхушка начинает раскрываться, я успеваю найти карточку с именем.

Андрей Миллер.

Это, должно быть, шутка?!

Не шутка. Потому что сейчас я могу различить слова, которые напевают танцовщицы.

Happy Birthday, Mr. Miller.

Отец меня убьет.

Из легких будто резко выбивает весь воздух. На спине проступает холодный пот. Я цепенею от ужаса. И мечтаю испариться. Но подвижная платформа неумолимо толкает меня наверх, и под мощный рев аплодисментов, я выскакиваю из торта.

Мне в глаза ослепляюще светит стробоскоп, так что в первый миг я совершенно теряюсь. Девочки вокруг меня трясут перьями и попами, а я оказываюсь в состоянии сделать лишь несколько самых простых движений и, когда музыка затихает, севшим от волнения голосом произнести:

– С днем рождения, Андрей. Пусть в этом году сбудутся все ваши мечты!

На секунду толпа замолкает, а потом взрывается новой волной криков и аплодисментов. Луч света уходит мне под ноги, позволяя, наконец, разглядеть происходящее в зале. Но… Лучше бы я ослепла!