Однако я слишком хорошо знала Стаса, поэтому чувство страха вытеснили другие эмоции.
В большей степени раздражение и усталость, ведь теперь вместо того, чтобы погрузиться в долгожданный сон, я вынуждена была нянчиться с этим пьяным придурком!
Кандинский вообще не умел пить. Обычно, его «выключало» уже после половины бутылки вина. Можно представить, что с ним будет, опустошив в одно горло «пузырь» коньяка…
- Так… к-а-а-а-к…ты… любишь?
- Как я люблю? – стараясь придать голосу эротичные нотки, я слегка прогнулась в спине. – Иди сюда, покажу…
Решительно поправив запотевшие очки, Стас вновь занялся пряжкой ремня, с которой у недонасильника никак не получалось совладать.
Заметив, что Кандинского начало кренить в сторону, я подползла ближе, запустив в него подушкой. Даже этого смехотворного акта самообороны хватило, чтобы парень, грязно выругавшись, рухнул на пол.
- С-с… С-с-а-ш-а-а… – дергаясь, аки Франкенштейн под энергетическим приступом, Стас протягивал ко мне руки.
- Тебе надо проспаться… – поднявшись из последних сил, я стремительно покинула комнату, и, укрывшись в соседской, закрыла дверь на замок, после чего, не раздеваясь, завалилась в кровать.
***
Разлепив глаза, я заметила, что город уже погружается в густые осенние сумерки. Ничего себе. Это сколько же я находилась в состоянии забытья?
- Саш… ты проснулась? – из-за двери до меня донесся понурый голос Стаса.
- Ты все еще здесь?! – раздраженно выкрикнула я, присаживаясь и массируя гудящие виски.
Голова раскалывалась, будто вчера не он, а я пригубила бутылку крепкого алкоголя.
- Я проспался, Саш… Сходил в магазин. Поесть приготовил. Выходи. Нам надо поговорить.
У меня не было никакого желания общаться с ним после вчерашнего «перформанса», однако мой пустой желудок отчаянно сигнализировал о необходимости принятия пищи.
Да, и… Нам действительно не мешало бы расставить все точки.
Зарулив, сперва, в ванную комнату, и с горем пополам приведя себя в порядок, наконец, я толкнула дверь на нашу небольшую кухню.
Кандинский сидел за накрытым столом, встретив меня поникшим взглядом. Уголки его губ сложились в вымученную виноватую полуулыбку.
Я заняла стул напротив него.
Какое-то время мы сидели в тишине, сверля друг друга тяжелыми мрачными взглядами, полными обоюдного разочарования.
- Тебе нужно поесть, Саш, – незваный гость первым прервал неуютную паузу. – Плохо выглядишь.
Я вздохнула, косясь на тарелку с аппетитной пастой.
- Точно, можно есть? Ничего мне туда не подсыпал? Если что, я написала Алине…
На всякий случай я решила подстраховаться. Ну, мало ли, что у него в голове? Кто ж знал, что у Стаса поедет крыша на фоне ревности…
- Саш, ну прекрати. Я не знаю, что на меня нашло. Все эти дни… Ночи. С ума сходил. Караулил тебя у дома. И когда ты вчера подтвердила…
Повисла очередная нехорошая пауза, во время которой мы со Стасом избегали смотреть друг другу в глаза.
- Мы ведь встречались… – тихо напомнил мне он. – Я думал, мы съедемся… распишемся…
Съедемся… Распишемся… Думал он.
Жаль, Апостолов ни о чем таком не помышлял.
- Наши отношения были ошибкой, Стас – устало парировала я. – Неужели ты сам этого не чувствовал?
Помолчав с минуту, он холодно спросил.
- Может, ты мне, наконец, все расскажешь? Приехала ко мне поздно вечером, собираясь сбежать из города… А потом эти бандюки забрали тебя в одном полотенце… Во что ты вляпалась?
- Меньше знаешь – крепче спишь. Если в двух словах – он мне помог, я… его отблагодарила. Конец истории.
- И вы больше не будете… видеться? – опять с этой мерзопакостной надеждой в голосе.