Кто первый выходил из квартиры, звонил в соседнюю, и сразу становилось понятно: подруга уже на линии старта, дожидается тебя на лестничной площадке. И не требовалось непременно отпирать дверь. Как полностью соберёшься, так и откроешь. Никто не обидится, если придётся немного потоптаться на месте без дела. Зато не надо делать лишних телодвижений.

А вот Артур обычно уходил из дома раньше: ему до университета добираться около часа. Дорога во много раз длиннее, а занятия начинаются так же, как и в школе. Но сегодня он выскочил из квартиры даже позже сестры, одновременно с Аликой. Увидел её, бросил на ходу:

– Про ужин не забудь!

И резво поскакал вниз по лестнице, но Алика остановила его неожиданным вопросом:

– Ты приглашаешь меня в ресторан?

Артур застыл, обернулся с озадаченным выражением на лице, но сразу нашёлся:

– С рестораном до стипендии не получится. Подождёшь?

– Подожду, – решительно подтвердила Алика. – И не надейся, Артурик, что забуду. Запишу. Большими буквами на стене. Или лучше на асфальте. Под твоим окном.

Но Артур и тут не смутился, расцвёл улыбкой, слегка снисходительной.

– Алик, не шантажируй! А то разлюблю.

И заскакал дальше, бодренько и беззаботно. Надеялся, что оставит Алику в смятении, раздираемую вопросом: «Серьёзно он про любовь или шутит как всегда?». Но Алика-то давно постановила и утвердила для себя: шутит! Только Милка со всей своей наивностью и искренностью увидела нечто особенное.

– Между прочим, он недавно со своей очередной девушкой расстался.

– И что?

Милка тоже заскакала вниз по лестнице – у них с братом похоже получалось – чтобы не смотреть Алике в глаза.

– Ну круто бы было: мой брат с моей подругой.

Она улыбалась, скорее всего, но прятала от Алики и эту свою мечтательную улыбку.

– Глупости! – отрезала Алика. – Не смеши. И вообще я не собираюсь быть у него ещё одной очередной.

Милка остановилась, развернулась. Во взгляде ни насмешки, ни какой-то задней мысли, полные честность и открытость.

– Ты бы не стала очередной. Мне кажется, он с другими потому так быстро и расстаётся, что слишком много о тебе думает. Просто не решается. Ты же для нас почти как родная.

– Чушь какая!

Алика полагала, что подруга правильно поймёт: слова её относятся к первой половине Милкиной тирады. А последняя…

От последней стало теплее на душе и сердце как-то особенно стукнуло. Алика отвела глаза, посмотрела на выкрашенную в весёленький голубой стену подъезда.

– И хватит тут стоять. В школу опоздаем.

Домой девушки возвращались по отдельности. У Милкиного девятого отменили последнюю физкультуру, а у одиннадцатого Алики – полных шесть уроков и дополнительное занятие по математике. Поэтому Алика шла одна и думала о чём угодно, кроме дороги. Маршрут со всеми его особенностями прочно сидел в памяти, ссылка на него открывалась автоматически, стоило выйти из дверей школы: с крыльца налево, выходишь в ворота, потом направо, по дорожке между домов, мимо детской площадки, дальше – опять дворы, равноценные, и можно выбирать в зависимости от настроения, в какой из них сворачивать. Что в тот, что в другой – без разницы, в конце концов всё равно окажешься на бульваре, а уже по нему топаешь до дома.

Чаще всего Алика и Милка выбирали тот двор, который располагался правее. Он смотрелся гораздо симпатичней. Несколько качелей и ряд старых яблонь, которые в мае густо покрывались розовато-белой пеной цветения. Красота.

Левый – скучен и уныл, больше похож на заброшенный пустырь. Дома обращены в него задними фасадами, поэтому из достопримечательностей тут вместо качелей трансформаторная будка, вместо яблонь – большущий круглый мусорный контейнер, напоминающий наружный вход в какое-то таинственное подземное сооружение. Возле него постоянно сваливали крупногабаритный хлам: то старую мебель, то отслужившую своё бытовую технику, то строительные отходы. Со стороны детской площадки неприглядный двор прикрыт углом соседнего дома, и чтобы попасть в него, нужно сделать несколько лишних шагов. Добавочный незачётный пункт.