Мне молча ткнули комок теплого плаща, подбитого дорогим мехом.

- Не нужно мне тыкать в лицо своим мехом! – ответила я, чувствуя себя глубоко оскорбленной. Мне было противно принимать  подарки от эльфийской сколопендры. 

- Прежде чем тыкать в лицо надень обручальное яйцо! – послышался голос «девственности». – Ой, простите, кольцо! А пока что можешь смело откусывать, Тирания!

- Он предлагает мне теплый плащ, - дрожащим от негодования голосом заметила я, воротя нос от плаща.

- Бери быстрее! А то меня застудишь! – заметила бабушка. И я, скрипя клычками, взяла плащ.

На улице было холодно. Где-то завывал ветер. Меня тащили в сторону храма богини любви.  Обледенелые ступеньки намекали, что брак – это вещь опасная.

С козырька храма упал целый сугроб. А эльф постучал в дверь тростью.

- Ептить, капец-капец-капец, – послышался умиротворенный голос жреца. – Двери храма любви всегда открыты для влюбленных.

Послышался скрип отодвигаемого засова.

- Но в морозы мы их прикрываем на засов, - шмыгнул носом жрец, впуская нас в маленький храм.

Мы стояли возле алтаря. Жрец зажигал свечи, а послушник разбрасывал лепестки роз.

- Но новому слову великой богини  у брака должны быть свидетели! Один со стороны жениха. Другой со стороны невесты! Иначе богиня не благословит! Ептить капец-капец-капец! – простер руки жрец, глядя на белую статую.

Рядом с эльфом появился нахохлившийся кучер, похожий на сугроб.

- Этого недостаточно, - смиренно произнес жрец, принимая увесистый золотой браслет в дар богине. – Нужен еще один свидетель! Нужен его голос! Голос, который услышит богиня жизни, чтобы благословить ваш брак!

- Нежить подойдет? - надменно спросил эльф, глядя на жреца. В его руке вспыхнуло фиолетовое заклинание. Эльф – некромант? Никогда о таком не слышала!

- Нежить и без вас подойдет! Мы тут рядом с кладбищем находимся! – смиренно произнес жрец.

- А девственность может быть свидетелем? – послышался голос у меня из-под юбки. – Сделайте кто-нибудь мне дырочку! Я хочу это видеть!

И жрец, и эльф посмотрели на нас с «девственностью». Я чуть-чуть порвала платье спереди. Ткань была старой и ветхой. Поэтому дырочка получилась приличная. И неприличная одновременно!  Бабушка полезла по панталонам наверх. В дырочке, на которую  странными взглядами смотрели сразу и жрец, и эльф копошилось что-то черное и пушистое. Бабушка никак не могла найти удобное положение.

Послушник с корзиной роз молча грохнулся в обморок.

- Ну все! Можете начинать! – заметила бабушка, высунув часть морды. – Теперь мне все видно! Девственность все видит! Приступайте! 

Жрец покачнулся. Но вцепился в алтарь. И устоял. 

- Ептить, капец-капец-капец, - выдохнул он. Бабушка выглянула приплюснутой мордочкой и тут же спряталась обратно.

- Л-л-ладно, - произнес жрец, доставая огромную книгу. – Властью, данной мне богиней любви, я спрашиваю вас! По какой причине вы вступаете в брак?

- По любви, - произнес эльф. Я не знала, что ответить. Не думала, что о таком спрашивают!

- Давайте быстрее! А то я чешусь! – заерзала бабушка, ползая по старому кружеву. – Вся исчесалась уже! Исчесалась я! Вот причина! Дальше!!!

- Согласен ли ты,  …

- Ноэлен  Эрсалор – послышался голос эльфа, пока я осматривала скромный храм.

- Взять в жены…

- Тиранию Скотинелли, - опустила я глаза. Неужели это не сон? А то такое чувство, словно я во сне!

- Согласен, - послышался голос эльфийской сколопендры. Жрец что-то бубнил. Я стояла, глядя на белую статую богини. Неужели она не видит, что мы с ним не пара?

- Мы согласны! – громко произнесла «девственность». И снова заерзала, цепляя меня коготочками. – Ты же знаешь, как я не люблю кружева! Почеши меня, а то что-то мне кружево натерло!