Вторая рука Дениса сжала мою талию, притягивая к себе как можно крепче. Я даже ощутила его… И это разозлило меня окончательно. Это уже слишком! Пора расставить все точки над «i».

— Извини, но нет. Я не буду твоей девушкой, Денис. И отпусти меня, пожалуйста. Мне неприятно.

Несколько секунд он смотрел не меня так, будто его огрели чем-то по голове, а потом переспросил:

— Неприятно?

— Нет, — снова задвигалась в его руках, пытаясь избавиться от чужого тепла на своей коже. — Извини.

Он отпустил меня, но и шага назад не сделал, продолжая стоять почти вплотную, и смотрел на меня.

— А с кем тебе приятно? — сузил Денис глаза. Он заговорил таким тоном, что я даже напряглась. — Может быть, с ним? А?

— С кем с «ним»? — развела я руками. — Что ты несёшь?

— Тебе, наверное, очень приятно, когда он тебя лапает на тренировках? Я видел, как ты смотришь на него, едва слюни не пускаешь. Глупая. Ты же понимаешь, что тебе с ним ничего не светит?

— Понимаю, — вскинула я подбородок. — Но тебя это не касается. И прекрати истерику.

— Так это правда, — сказал он, вглядываясь в меня так, словно впервые увидел. — Ты в самом деле только и мечтаешь раздвинуть перед Валиевым ноги!

В ушах зашумело. Прежде чем я успела подумать, что творю, моя рука занеслась и отвесила Зайцеву такую пощёчину, что она прозвенела на весь каток, отлетев от стен эхом. Он на миг зажмурился, а потом снова открыл свои голубые глаза, в которых сейчас было столько льда и злости, что ноги подкосились.

— Что здесь происходит? — раздался голос тренера.

***

– Ну ладно, – ответил Денис и резко сорвался с места.

Он пролетел мимо Камиля, пихнув его в плечо. Тот нахмурился, но лишь молча проводил его взглядом, а потом повернулся на меня. Мне было настолько обидно и стыдно, что я просто не в состоянии была держать себя в руках. По щекам сбегали слёзы, я не знала, что делать. Что-то сказать? Тоже убежать? Вдруг он всё слышал? Потопталась на месте и рухнула на лавку, закрыв лицо руками.

Спустя минуту меня тронули за плечо. Убрала руки от лица и подняла голову.

– На, – Камиль протягивал мне стакан с водой.

Дрожащей рукой взяла его и немного отпила. Надо брать себя в руки, я все-таки на тренировке. Итак по моей вине пропустили столько дней. Камиль сел на вежливом расстоянии от меня. Почему он тоже не ушел? Видит же, что мне надо успокоиться. Зачем он остался? Мне было бы легче, если бы он вышел.

– Он же вернётся? – спросила я, будто бы он знал ответ.

– Не знаю, – отозвался Камиль. – Будет плохо, если нет. Я уже не смогу ему найти замену. Вы просто не успеете выучить номер.

– Как же соревнования? – говорила я скорее сама, с собой, чем с ним, вцепившись ледяными пальцами в пластиковый стаканчик.

Он лишь пожал плечами.

– Видимо, обиды на тебя важнее.

– Вы слышали, да? – спросила и еще больше заледенела внутри в ожидании ответа.

– Да, – ответил он через паузу. – Извини. Зайцев так орал, что услышал бы не только я, если бы мы были здесь не одни. И тогда все бы получили по полной.

Знала, что слышал, и все равно не получилось спокойно отреагировать. Все оборвалось внутри, и мне казалось, что я просто в обморок сейчас упаду. Стаканчик задрожал и выпал из руки, обрызгав нас остатками воды. Мы оба уставились на него, лежащего на полу, и молчали.

– Извините… – сказала я, прочистив горло от хрипоты. – Я не знаю как… Зачем… Я… Блин, я не знаю как это всё объяснить. Он сгоряча. Он злится.

Связать слова во что-то адекватное мешали слезы и волнение. Надеялась, что Камиль хоть что-то понял из моего лепета.