Из квартиры я вылетела как ужаленная, не желая вообще смотреть на отца и уж тем более слушать то, что его Анжелочка хорошая и зря я так плохо о ней думаю. Она ни капли не хорошая! Только-только эта дрянь перебралась к нам со своим сыном, как сразу выбросила все мамины вещи из комнаты, а ее мастерскую разгромила, объявив, что теперь в ней будет комната Олежика. Отец ей вообще ничего не сказал на это и даже не встал на мою сторону, когда я начала возмущаться. А буквально вчера сообщил, что они подали заявление в загс, хотя папа обещал мне, что жениться больше не станет…

Запрыгнув в подошедший к остановке старенький автобус, я расплатилась и села на свободное место, вставляя в уши наушники и включая музыку погромче, чтобы не слышать ни окружающих, ни собственных мыслей.

Отец предал память о маме, променял на какую-то дешевку и на ее двенадцатилетнего сынка. Мне всегда казалось, что мама и папа созданы друг для друга, у них настоящая любовь, которая будет жить вечно, но на самом деле, это все ложь. Наверное, любви вообще не существует – это всего лишь красивая сказка, чтобы вешать лапшу на уши глупым девочкам…

К моему огромному везению, на вторую пару я опоздала всего на каких-то три минуты, поэтому Станислав Викторович впустил меня в аудиторию без проблем.

Виновато улыбнувшись, я юркнула на свое место и достала конспекты, сходу пытаясь вникнуть в лекцию.

– Вита, у тебя все нормально? Почему ты вчера не отвечала на мои звонки? – Ульянка придвинулась ко мне ближе и заглянула в лицо. – Я вообще-то волновалась!

Я вздохнула и посмотрела на подругу, прекрасно понимая, что мне необходимо выговориться ей, иначе моя голова взорвется.

– Прости. Я вчера поссорилась с отцом и ушла из дома.

– Сильно поссорилась? – осторожно спросила она.

Я на мгновение закрыла глаза, чтобы взять эмоции под контроль и не слететь с катушек прямо на паре.

– Он сказал, что женится на этой стерве. Как ты думаешь?

Подруга тихо ругнулась, прикрывая рот ладонью.

– Боже, Вита, мне так жаль… – прошептала девушка и сжала мою ладонь в своей.

Я грустно улыбнулась ей и кивнула.

– Мне тоже, но я ничего не могу сделать в данной ситуации и от этого чувствую себя еще хуже. Отец и слушать меня вчера не захотел, сказал, что не может быть больше один, ему нужна женщина. А еще сказал, что мне придется смириться с его выбором. Я не выдержала. Мне было так горько, что я не нашла другого решения, чем напиться, что собственно и сделала. Беда только в том, что я ничего не помню, понимаешь? Я вообще проснулась сегодня в чужом доме.

Уля выпучила меня глаза, окончательно забывая о лекции.

– Ты серьезно? Но как это вышло?

– Говори тише! – прошипела я. – Не знаю! Я ничего не помню! Его хозяин нес какую-то чушь, но потом уверенно заявил, что между нами ничего не было.

Девушка хитро улыбнулась.

– Хозяин? А он красивый? Может, вам суждено было встретиться! Вы поженитесь, и будете жить долго и счастливо!

– Романова, Лисицына! – Станислав Викторович все же услышал нас. – Может, проведете лекцию вместо меня?

Я поморщилась и села ровно.

– Простите, пожалуйста, – крикнула подруга. – Мы больше не будем! – а потом повернулась ко мне, показывая взглядом, что ждет ответ на свой вопрос.

Я отрицательно помотала головой.

– Он самоуверенный придурок, – прошептала я. – Надеюсь, больше никогда в жизни не встречусь с ним! Все, давай поговорим на перерыве!..

Неожиданно в дверь раздался короткий стук, и та сразу распахнулась, впуская в аудиторию высокого темноволосого мужчину в белой рубашке и черных брюках – он прошел к столу преподавателя и забрал прямо из рук Станислава Викторовича какую-то папку.