Я не помню, что было дальше. Просто белый лист и все. Наверное, сразу после этого ЧП я уснула, по крайней мере, я очень-очень надеялась на это, потому что… мне нельзя пить.

POV. Дмитрий

Отец всегда говорил мне, что нельзя быть равнодушным к людской беде, но я уже вот в который раз пожалел, что вообще снял с моста эту ненормальную! Я спокойно поужинал с Ритой, отвез ее домой, напоследок решил немного прогуляться и на тебе, нашел на свою голову проблему!

После того, как девчонку стошнило, я подумал, что хуже быть просто не может и повез ее к себе домой, решив что позже она протрезвеет и свалит на все четыре стороны, не в полицию же ее тащить?

Заехав во двор, я припарковался, вышел, достал почти спящую блондинку и, перекинув ее через плечо, понес в дом.

Войдя внутрь, я прошел в гостиную, скинул расслабленное тело прямо на диван и снял обувь, на что с ее стороны не было вообще никакой реакции. Если честно, я запаниковал.

– Эй, – я пару раз похлопал эту катастрофу по щекам. – Ты жива?

Она сморщила нос и лениво приоткрыла глаза.

– Ты как? Нормально? – спросил, уже и не ожидая ответа.

– Хр… – как-то неестественно прохрипела.

– Чего? – не понял я и наклонился чуть ниже.

– Хр…

– Тебе плохо что ли? Может врача вызвать?

– Хочу хинкали! – воскликнула девчонка, и я от неожиданности резко отшатнулся. Может даже и перекрестился бы, если бы не был атеистом.

– Ненормальная, – проворчал я. – Ты из психдиспансера сбежала, нет? – ответа не последовало. – Нет у меня хинкали. Могу сделать бутерброд. Пойдет?

Несостоявшаяся суицидница опять поморщилась, но вяло кивнула.

– Отлично, – я развернулся, чтобы уйти. – Лежи и не вставай!

Поминая ее бранными словами, я ушел на кухню и стал делать бутерброд, искоса поглядывая на часы, которые показывали без пятнадцати одиннадцать.

Отрезав кусок ветчины, я положил его на смазанный соусом хлеб, а поверх нее бросил пару кружочков помидора, надеясь, эта сумасшедшая оценит мои старания.

Взяв тарелку со своим кулинарным шедевром, я вернулся в гостиную и замер, потому что моей сегодняшней головной боли на диване не оказалось.

Поставив тарелку на столик, я обернулся и увидел, как эта ненормальная дорисовывает на картине Риты кота, черт возьми! На ней был изображен закат, нахрена эта пигалица нарисовала на нем кота?!

– Ты что творишь?! – я подлетел и отнял у нее ручку. – Ты где ее взяла?

Девчонка хихикнула, прикрывая рот ладошками с розовым маникюром.

– На журнальном столике…

Из моего горла вырвался обреченный стон и я, схватив эту дурочку за руку, потащил ее обратно на диван, после чего впихнул тарелку с бутербродом и сел в кресло напротив, потирая себе виски пальцами.

– Ешь!

Девчонка тут же начала поедать бутерброд, но долька вдруг помидора сползла и упала прямо на пол.

Я издал тот же обреченный стон, а блондинка растерянно уставилась на меня, а потом взяла и… запихнула пяткой дольку под диван! Она меня сведет с ума!

– Ты почему себя так ведешь? – не выдержал я. – Почему ты такая бестолковая?

Девчонка вдруг испуганно подскочила на ноги и попятилась.

– Сядь обратно! – раздраженно процедил я, но она проигнорировала меня и уже зашла за диван. – Сядь, я сказал!

Тут эта ненормальная сорвалась с места и побежала, бл*дь!

– Да закончится это когда-нибудь? Я тебя самолично потащу в клинику и закодирую! – я поднялся и погнался за ней. – Стой, дура!

Я не мог поймать ее минут семь, а когда, наконец, сделал это, схватил и потащил взлохмаченный комок неприятностей под холодный душ, потому что этот балаган необходимо было как-то прекращать!