– Ничего! Он совсем дулак! Я тепель вся моклая!

– Вы её извините! – бросает мне через плечо и уносит маленькую разбойницу. Слышу, зовёт старшую дочь. – Мила! Забери Полинку, переодень, она намочилась!

Так, главную террористку забрали, теперь меня бы кто переодел!

Чёрт! А какой погром на кухне! Полы залиты водой, досталось и стенам.

Ой-е! Вот это ты починил трубу, Мишаня!

А вода перестала хлестать, потому что Василиса её где-то перекрыла. Спасибо. Спасла меня. Надо же было об этом сразу подумать!

Олух ты, Игнатов! По-другому и не скажешь. Сантехник года, блин!

Эх-х! Сюда бы сейчас мою эксперт-группу. Они бы мне быстро мозговой штурм устроили, кучу идей выдали, а я бы выбрал лучшую.

Рука так и хочет потянуться к мобильнику, чтобы набрать своего зама, поставить перед ним задачу поменять Василисе водопровод во всём доме, а заодно и обои, ламинат и всю сантехнику. Но Егорыч улетел на моря, а даже если не улетел, назвался ты, Мишаня, простым мужиком, вот и решай теперь проблемы по-простому, то есть самостоятельно!

Возвращается Василиса, несёт в руках большое банное полотенце.

– Вы вытирайтесь! И одежду мокрую снимайте! Простудитесь! А я сейчас найду вам что-то надеть!

Убегает опять, а я чувствую себя полнейшим дебилом.

Хотя вот, тебе уже предлагают раздеться, Игнатов. Круто?

Да уж! На такое “скоростное” развитие событий ты даже не надеялся, да?

Но снять с себя ледяные шмотки очень хочется. Иначе у меня сейчас всё хозяйство отмёрзнет, и радовать потом красавицу Василису нечем будет!

Стягиваю с себя мокрую толстовку, майку, рассматриваю штаны, с которых капает на пол. Вздохнув, стягиваю и их.

Да уж! Новогодний стриптиз от липового сантехника. Ты сегодня, Игнатов, по ходу решил все «топовые» профессии освоить.

Остаюсь в одних трусах, хоть они приличные. Фирменные! Но, заразы, тоже мокрые. Их бы посушить, но так поражать девушку думаю не стоит.

Возвращается Василиса, застывает на пороге, шокировано рассматривая меня. Щёки её розовеют, она так трогательно распахивает глаза, блуждая по моему телу взглядом… Особенно долго рассматривает шрам на груди, забитый татуировкой в виде раскрытой пасти медведя.

Шрам остался после пулевого ранения. Приключилась со мной неприятная история лет восемь назад, здесь, кстати, когда к матери приезжал. Попытался меня достать конкурент мой оборзевший. Чудом спасся я тогда, сейчас вот только шрам напоминает о тех днях.

А Василиса всё смотрит, поднимает руку, как будто хочет прикоснуться к татуировке.

– Это медведь, – зачем-то поясняю я. – Меня Михаилом зовут!

– А я Василиса, – красавица поднимает на меня свой невозможный синий взгляд, и там такая глубина! Такие эмоции плещутся, совершенно мне непонятные, как будто мы знакомы с ней уже сто лет, и встретились после долгой разлуки. В груди у меня что-то загорается, я тяну носом её запах, но его мне катастрофически мало, делаю шаг вперёд, мы так близко...

– Я очень рад знакомству, Василиса! – шепчу я.

Поднимаю руку, до смерти хочу прикоснуться к ней, но не решаюсь. Заправляю прядь волос за ушко. – Ты такая красивая, точно из сказки!

Её глаза загораются каким-то нереальным огнём. Она улыбается мне, и я счастлив!

– Вы тлубу почините сегодня! – раздаётся недовольный детский голос сзади. – Я плаздник хочу! А то дед Молоз не плидет!

– Поля! – вздыхает Василиса, всовывает мне в руки комок одежды, подхватывает дочку, и убегает.

А я стою посреди кухни в одних трусах и улыбаюсь как конченный дебил!

Кажется, ты влюбился намертво, Игнатов!

Так, Игнатов! Соберись!

Разворачиваю принесённую Василисой одежду. Ух ты!