Потом будет потом. Что-то да придумаю, решаю я, и всё же забираюсь по гладкой ножке вверх по бедру в одно горячее местечко…

7. Глава 7.

Но руку мою блокируют…

Эх! Понимаю, что зря я так накалился. Придется и дальше голодным ходить и слюной только капать на аппетитные формы моей колдуньи.

Но потискать-то можно немного девочку?

Поглаживаю более безопасные места, наслаждаюсь её губками, шейкой, утыкаюсь лицом в манящий вырез на груди, сжимаю ладонью нежную кожу…

И снова получаю по лапам!

– Р-р-р! – утробно рычу, внутренне умирая от отчаяния, что не могу в полной мере насладиться этой красотой. – Вась, чего ты боишься? – шепчу ей, поднимаю на неё поплывший взгляд.

– Дети не спят ещё, наверное, Миш, – выдыхает неуверенно.

Дотягиваюсь до выключателя, щёлкаю свет, закрываю дверь плотнее. Так намного лучше. Притягиваю Василису снова в объятия.

– Так дело только в детях?

– Не только…, – опускает взгляд. Да я и сам вижу, что не только…

– Что тебя смущает? Сомневаешься во мне?

– Я думаю, мы всё ещё плохо знаем друг друга, и ты торопишься очень.

– Малышка моя, я тороплюсь, потому что ты мне мозг плавишь одним взглядом. Я уже не могу ждать, – мучаю губами её ушко, – ты такая сладкая, манящая. Неужели ты не видишь, что со мной делаешь?

Не даю ей ответить, и подумать не даю, зацеловываю до беспамятства. Вижу, Василиса тоже на грани, дышит тяжело, глаза горят, и как только она начинает сдаваться моему напору, я снова пытаюсь аккуратно перейти установленные границы, сантиметр за сантиметром отвоёвываю вожделенные рубежи.

Василиса немного расслабляется в моих руках, начинает отдаваться ощущениям, а я вообще теряю тормоза.

Понимаю, что место совсем неподходящее, Василиса достойна, чтобы её любили на шелковых простынях, а не зажимали по углам, но остановиться теперь не знаю как. Да и девочка моя больше не останавливает наглые руки, сама плавится под моими поцелуями, издаёт такие провокационные звуки, что меня взрывает изнутри.

Я понимаю – точка невозврата пройдена.

Стаскиваю через голову свитер, расстёгиваю давно напрягающий ремень, устраиваю Василису на своих коленях так, как давно мечтал, притягиваю её плотнее к невозможно ноющим, требующим внимания частям тела, терзаю губами её кожу.

Через пару минут притормаживаю, стараясь остыть немного, чтобы доставить больше удовольствия моей девочке, и не закончить начатое слишком быстро, но в итоге завожусь ещё сильнее.

Василиса гладит мою грудь, сама прижимается губами, раскаляя меня добела.

Это вообще отрыв башки!

Мы практически теряем связь с реальностью…

Как вдруг врубается яркий свет, произведя эффект ударившей в нас молнии!

– Мама! – застывает в дверях поражённая Мила. Пару секунд рассматривает нас распахнутыми глазками, а потом разворачивается и убегает в свою комнату.

– Боже! – всхлипывает Василиса, тут же вскакивая с моих коленей, поправляет одежду. – Боже! Я же говорила! Миша! – хватается за голову. – Как я могла допустить такое!

– Тише, Вась, – пытаюсь её успокоить. – Ничего ужасного Мила не увидела. Ну, целовались мы, и что?

– И что?! – срывается она. – И что? Ты реально не понимаешь? А если бы она зашла ещё на пять минут позже? Что бы она увидела? Всё, Миша! Уходи! Немедленно! А я возвращаюсь к детям! Они для меня на первом месте! Я тебе уже говорила! – вылетает из комнаты, хлопнув дверью, а я сижу и не знаю, как успокоиться.

Псих кроет на всю ситуацию в целом, тело бунтует, требуя дать ему желаемое, тестостерон шкалит, кровь бурлит.

Хочется всё крушить и ломать, догнать эту ведьму, закинуть на плечо и утащить куда-нибудь туда, где нам точно никто не сможет помешать.