– Слушайте, – задумался вслух Киган. – Я что-то не очень понял – в данный момент мы работаем или нет?

– А что, незаметно? – спросила Ардана.

– Ни капельки!

– Скажем так, сейчас мы на работе, – пояснил Гриндо. – Если у Нилфри запланирована поездка на завтра, это не значит, что он никуда не сорвётся сегодня. Он с этим своим железнодорожным проектом совсем обезумел.

Сглазил! Уже через минуту в комнату заглянул Хорнс.

– Приятного аппетита, – пожелал он. – Через полчаса господин Нилфри уезжает на мануфактуру по срочному делу. Гриндо и новенькие, едете с ним.

– А я? – удивилась Ардана.

– Насчёт вас распоряжений не было, – сообщил секретарь.

Как это так?

Ну вот, только она размечталась проехаться вместе с парнями, а тут такой облом!

Но демонстрировать своё расстройство недопустимо. А то ещё что-нибудь не то подумают.

– Ну и замечательно, – потёрла руки девушка, внушив себе, что отдыхать лучше, чем работать. – Мне нравится такая жизнь, – она сладко потянулась.

– Это пока господин Нилфри не перешёл на сдельную оплату труда, – саркастично заметил Киган.

– Что?! – Ардана вздрогнула от такой перспективы. – Типун тебе на язык!

После обеда Киган и Лэйби под предводительством Гриндо отправились на свой первый в должности телохранителей выезд.

Ардана выпила чаю с печеньем и решила переварить обед в небольшой уютной беседке, затерявшейся в самом углу прилегающей к особняку территории.

Непонятно, для кого строилась эта беседка. Ардана за все эти годы не видела здесь ни одной живой души, поэтому с чистой совестью считала её своей. Она любила здесь иногда уединяться по вечерам, чтобы отрешиться от суеты, коей являлась в последние годы жизнь Маоро Нилфри. Прежняя тропинка к беседке заросла, но девушка протоптала новую, берущую начало у их флигеля.

Дул лёгкий тёплый, очень характерный для конца весны ветерок. Птичья трель приятно ласкала слух. Ардана устроилась на скамейке и лениво раскрыла книгу, которую прихватила с собой.

– Мне ведь нравится такая жизнь? – тихо спросила она саму себя, наблюдая за движением облаков.

Пару минут гипнотизировала взглядом небо.

Почему-то невольно подумалось, что в этой беседке сейчас не хватает Кигана.

Весьма странное, надо сказать, желание – мечтать остаться наедине с человеком, который пытается поддеть тебя практически на каждой фразе. Но тем не менее оно возникло. Почему? Ей нравятся эти его постоянные издёвки? Серьёзно, что ли?

– Добрый день, – раздалось от входа в беседку.

Ардана ещё раньше услышала, что кто-то сюда приближается. Это могла быть только Эрвидаль – шаги явно были женскими, а из прислуги сюда никто кроме садовника не заглядывал.

– Ещё раз добрый день, госпожа Нилфри, – поздоровалась Ардана.

– Можно я присяду? – спросила Эрвидаль.

Её отцу принадлежала здесь каждая травинка, каждый камушек, но она всё-таки спросила разрешения, понимая, что нарушает покой другого человека.

Ардана улыбнулась и кивнула. С распоряжением разговаривать в этом доме лишь с определенным кругом лиц она уже давно свыклась, но иногда эта перестраховка Нилфри выходила за пределы её понимания. Ей нравилась Эрвидаль, и она откровенно сочувствовала бедняжке.

Та пристроилась на противоположную полукруглую скамейку и расправила юбку. С минуту сидела молча.

– Ардана, – наконец произнесла она, – поговорите со мной о чём-нибудь. Пожалуйста! Папа не узнает, обещаю! Это в моих же интересах.

Ардана мотнула головой.

– Вы опасаетесь, что нас кто-нибудь увидит? – продолжила Эрвидаль тоном, близким к страдальческому. – Но сюда никто, кроме вас и садовника не заходит, а у него сегодня выходной. Поговорите со мной! Я очень вас прошу! Ну, хоть о погоде… о чём угодно.