Перед глазами появляются предательские воспоминания, как однажды вечером Глеб ворвался ко мне в ванную. Он и не подумал стучаться или спрашивать, может ли он войти. Он просто нажал на ручку, открыл дверь и, ехидно ухмыльнувшись, склонился к косяку.

— Хочешь быть красивой? — Он кивнул на маску на моем лице. — Ты и так прекрасна.

— Мариш… — голос Миши вырывает меня из воспоминаний. — С тобой всё в порядке? Я волнуюсь!

Глеб бы не ждал, пока я отвечу. Будь дверь закрыта — стал бы выбивать ее…

Снова Глеб. Снова он и воспоминания о нем!

— Да, всё в порядке, — кричу слишком громко. — Можешь войти, — решительно произношу, чтобы не дать себе времени для отступления.

Миша входит в ванную и, задержавшись у порога, ступает дальше.

— Ты побледнела, — он кивает на мое лицо. — Хочешь, поедем домой?

Я хочу сказать “да” и уехать, дав себе время смириться с тем, что Глеб переступил границу нашей страны, города и почти дома, который раньше был нашим. Но не могу себе этого позволить, потому что сегодня день рождения мамы. У меня просто нет на это права.

— Нет, все в порядке. Я выпила таблетку, и мне уже легче.

Я второй раз за сегодня вру Мише. И все из-за того, кто когда-то наплевал на нас, на наши чувства.

— Идем, — беру Мишу под руку, — скоро мой брат приедет.

— Ты, кстати, не говорила, что у тебя есть брат, — замечает Миша.

— Он не так важен, — отмахиваюсь. — И он не родной мне. Давид с мамой сошлись, когда мы были уже взрослые.

Миша кивает, и мы вместе выходим из комнаты. Решительность внутри придает мне уверенности. Я не хочу видеть Глеба, но понимаю, что это неизбежно. Он прилетел, и этого не изменить.

Мы вместе спускаемся, и я слышу шум голосов. Говорит мама, Давид и… Глеб. А еще я отмечаю чей-то писклявый и противный женский голос. Неужели Эмму притащил? Или Стеллу. Или Джессику. У него баб наверняка вагон и маленькая тележка!

Я не успеваю понять, как мы выходим в прихожую. Глеба я замечаю сразу: высокий, статный – кажется, он стал раз в двести привлекательней, а его улыбка куда обаятельней. Именно ею он улыбается моей маме и вручает ей подарок. Она не пропадает у него с лица до тех пор, пока он не замечает меня… На мгновение улыбка на его лице гаснет, но в то же время появляется вновь. Он делает несколько широких шагов и заключает меня в объятия со словами:

— Как же я соскучился, сестренка.

3. Глава 2

Марина

— И я, братишка, — отвечаю с той же радостью, что и он, а еще крепко обнимаю его за шею и вгоняю ногти ему в шею с такой силой, что он тут же отстраняется.

Мы буравим друг друга взглядами три секунды. Ровно столько его девушка позволяет ему смотреть на кого-то, кроме нее.

— Привет, Марина, — щебечет она. — Так много о тебе слышала.

— А я о тебе ничего, — пожимаю плечами и игнорирую ее протянутую руку.

Сейчас я готова забыть даже о том, что сегодня день рождения моей мамы, и свалить сразу. Если к появлению Глеба я хоть как-то себя подготовила, то факт, что он появился вместе со своей девушкой, напрочь выбивает меня из колеи.

— Я Миша, — встревает в разговор мой парень. — Приятно познакомиться с братом моей девушки…

Лицо Глеба меняется за секунду. Он удивленно приподнимает бровь и смотрит на Мишу больше не как на предмет мебели, а заинтересованно.

— Девушки? — переспрашивает он, чем вызывает во мне приступ то ли гнева, то ли раздражения.

Ему-то какое дело, кто мне Миша. Парень, жених, муж!

— А я София, — представляется девушка.

Значит, всё-таки не Эмма. Видимо, и с ней расстался так быстро, как только мог. Сразу, как встретил другую девушку, которая подошла ему больше. Или была ближе.