Что это со мной?

Нужно это прекращать и причем срочно, пока я не надумала лишнего.

— Иначе я сама сниму, — не пасую перед ним, хотя сердце в груди бьется все чаще.

— Давай, я не против, — откидывается на спинку дивана вместе со мной, так что я валюсь на него всем телом.

Широко распахиваю глаза от подобной неожиданности, утыкаюсь взглядом в пульсирующую вену на крепкой шее.

— Тём...

— Ну же, Лиза, не бойся. Хоть посмотришь, как должен выглядеть мужик.

Недовольно вздыхаю на его нелепое заявление, он что и правда думает, что я не видела мужской торс?

Ну, вблизи, конечно, нет, но так в интернете или же на школьной спортплощадке, в конце концов, на море! И я не думаю, что увижу там что-то новое.

И вообще мне категорически не нравится находиться на Князе полулёжа.

Что это за игры такие.

Упираюсь ладонями о его грудь и пытаюсь встать, но попытка высвободиться из назойливых лапищ с треском проваливается.

— Артём, перестань дурачиться! — не выдерживаю и повышаю голос. — Дай нормально посмотреть, что у тебя под рубашкой.

Надоело уже находиться в положении, в котором он может делать со мной все, что ему вздумается. Еще и насмехается надо мной, ему явно весело.

Князь с глупой улыбкой все же раскидывает руки в стороны, чтобы я смогла снять с него чёрную рубашку.

Пуговка за пуговкой.

Воображение подкидывает разные картинки по мере того, как открывается вид. И мне совсем не нравится, что я об этом думаю, но, если честно признаться, я не видела настолько шикарных парней, как мой сводный братец.

Вот с внешностью ему явно повезло, как и с ростом. Он большой, мускулистый, зеленоглазый брюнет, и это я еще молчу о его мужской, немного грубой энергетике, каждая девушка мечтает урвать кусочек его внимания.

Я всегда знала, что мы сводные, но росли в одной семье как родные, из-за этого я совершенно не воспринимаю его в сексуальном плане, но все же часто ловлю себя на мысли, что его приятно разглядывать, а сейчас ещё и касаться.

Очень будоражащие ощущения, застающие врасплох.

Его кожа имеет бронзовый оттенок, он всегда был смуглым, и это не зависело от времени года.

Когда я дохожу до последней пуговицы, то случайно задеваю пальцами кожу ниже живота, отчего он слегка дергается и покрывается мурашками. Необычная реакция, я бы сказала.

Открываю своему взору его торс и…

— Ох, ****! — из меня вырывается бранная речь.

Его грудь, она… Она в огромных синяках. С мой кулак.

Что это за ужас. Как?

— Хорошая девочка умеет так ярко выражаться? Я удивлён. Что бы сказал твой отец на это.

Перевожу взгляд на Артёма, что смотрит на меня с ехидной улыбкой, и не могу понять, какого дьявола здесь происходит. Почему я должна с ним нянчиться, когда ему определенно стоит обратиться к врачу, а не дурить мне голову!

— У тебя сломаны рёбра, тебе срочно нужно…

— Я ломал их и раньше, и я прекрасно помню эти ощущения, — перебивает меня, смотря уже раздраженно. — Я в порядке.

Это просто кошмар. Я не знаю, что делать с этим упёртым бараном. Так мы точно не найдём общий язык.

— Ты не хочешь рассказать, что случилось на самом деле и почему ты не в больнице, и явно не собираешься вызывать полицию.

— Нет.

Чего и следовало ожидать. Кто я такая, чтобы он говорил со мной о своей жизни, особенно о той ее части, где попахивает грязными делишками.

Но я же не идиотка, я прекрасно все понимаю. Он ввязался во что-то нехорошее, раз не ночует дома и приходит в таком состоянии. Трезвый.

Хотя может наркотики, и поэтому от него не пахнет алкоголем? Но со зрачками все в порядке.

Не сразу замечаю, как заворожено начинаю водить рукой по его телу, обводя пальчиком контуры синяков, прикусываю губы, когда слышу тяжелое дыхание, а после тихий шёпот.