– Фу, – кривится Регина и высовывает язык. – С одноклассниками? Мерзость какая. Я вот, например, не соглашусь на простого парня. Хочу себе птичку высокого полёта. Та девчонка урвала себе аж целого Соколовского. Как её там? Арина, кажется, – пытается вспомнить, как зовут ту самую золушку, хмурясь. – Чем я хуже?

– Такие, как Соколовский, на нас и не посмотрят. Это редкость, Рень. Сказки.

– Да прям, – машет на меня подруга. – Если бы всё это были просто сказки, то люди не снимали бы столько сериалов. Не писали бы книги о мажорах и бедных девушках или серых мышках. И Глеб не женился бы на обычной девчонке, как мы.

Я болезненно стону, закатывая глаза.

– Один шанс на миллион.

– А с чего ты взяла, что это не можем быть мы?

– Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Завязывай с пессимизмом, Ди. На нём далеко не уедешь, – снисходительно поучает Регина, откидываясь на спинку стула.

– Ага, лучше витать в облаках, как ты. Ну, уж нет, спасибо, – выставляю руку перед собой и замечаю, что часы на левой руке показывают половину четвёртого.

– Вот влюблю в себя Фролова, будешь знать! – Девушка обижено надувает губы и скрещивает руки на груди.

Упоминание сводного брата заставляет меня испытать чувство, похожее на ревность. Но я быстро давлю его в себе.

Успокойся, Диана, ты же год назад научилась с этим справляться. Дэм – козлина редкостная, особенно по отношению к девушкам. И ты этому свидетель. Хватит уже испытывать к нему симпатию и чувство собственничества.

Он твой брат, в конце концов! Сводный, но брат! Что станет с родителями и их браком, если вдруг так окажется, что между нами что-то будет?

Даже думать не хочу…

– Ты чего так напряглась? – Подруга хорошо меня знает, поэтому легко улавливает любое изменение в моём настроении. Сколько ни пытаюсь спрятать от неё эмоции – не получается.

– Мне нужно бежать. Опаздываю к Разумову на отработку, – говорю первое, что приходит в голову. Конечно, обманывать друзей нельзя, но у меня не остаётся иного выбора.

– Уже? – Реня округляет глаза. В универе Разумова боятся все. Без исключения. – И когда ты успела так прошляпиться?

– Проспала на прошлой неделе.

– Ну, ты даёшь, – осуждающе качает головой. – Иди, давай, а то ещё и на отработку опоздаешь.

– Спасибо за компанию, – я поднимаюсь с места, перебрасываю сумку через плечо и подхожу к подруге, чтобы поцеловать её в щечку на прощание. – До завтра.

– Пока, – чмокает в ответ и машет мне пальчиками. – Вечером отпишись, выжила ли! – кричит вслед.

– Обязательно, – смеюсь я.

В столовой многолюдно. Я ловко огибаю студентов, чтобы ненароком ни в кого не врезаться. Пары у Демьяна кончились минут десять назад. Надеюсь, он уже успел добраться до своей машины. Номера телефона, чтобы написать ему, у меня, как ни странно, нет.

В подземке темновато. Но мне это на руку, потому что приходится чуть ли не красться, лишь бы не попадаться никому на глаза. Ситуацию усугубляет то, что у Фролова слишком заметная машина. Красная Феррари.

– Не мог выбрать другое место встречи? Из дома бы забрал, например, – с ходу начинаю ворчать, усаживаясь в дорогую тачку. Виктор Вячеславович, отец Демьяна, подарил её сыну на прошлый день рождения. С тех пор я сижу в ней первый раз.

– Не мог, у меня вечером встреча. Так что нужно выезжать прямо сейчас. И это, недолго давай. Без этих ваших бабских шестичасовых шопингов.

– Опять? – Кривлюсь я и с отвращением осматриваю сиденье под собой.

Дэм хмурится, зачёсывая свои каштановые волосы назад пятернёй. Хотя братцу очень идёт, когда чёлка падает ему на лоб.