Смущённо отвела взгляд и покраснела. Всякий раз неловко становилось, стоило только оказаться с ними в одной комнате и заметить их переглядывания.

Быстро обулась и вышла в подъезд, решив подождать их на лестничной клетке. И тут же поражённо ахнула, увидев хмурого Рому, сидящего на ступеньках.

— Ты… Ты что здесь делаешь? — шёпотом спросила я.

— По тебе соскучился, припёрся, — выплюнул парень зло, резко поднимаясь с лестницы и нависая надо мной. — Поцелуешь, может?

— Рома, я не понимаю…

— Я тоже многого не понимаю, — рявкнул, вдруг подталкивая меня к стене и прижимая к ней.

Пальцами подбородок сжал, запрокидывая голову, чтобы в лицо моё смотреть. Я волнение почувствовала. Пересохшие губы невольно облизала, из-за чего взгляд парня к ним прилип.

— Ни черта не понимаю, — уже прохрипел он, ещё ниже склоняясь.

А у меня всё в животе с десяток раз перевернулось. Мурашки будто взбесились, россыпью по коже разбежавшись. Замерла, ожидая, что искусанные губы парня прикоснутся к моим. Руки подрагивали, а колени подгибались. Рома дышал как-то прерывисто. Хрипло. Но щёлкнул замок. Рома отпрянул. Отскочил на другой угол лестничной клетки.

— Полина, это и есть мой сын. Вы в школе уже познакомились? — расплылся в улыбке Олег Леонидович.

А я только в ужасе смотрела на криво улыбающегося Рому. Боже. Не может этого быть.

Не обращай внимания на Рому. Он сейчас на всех рычит. У него мать недавно умерла.

Боже! Я взгляд полный ужаса и беспомощности перевела на счастливую маму и Олега Леонидовича. Как давно об этом знает Рома? Когда он узнал, чья я дочь? Вчера? Сегодня?

— Поля, что случилось? — мама заметила моё позеленевшее лицо.

Я только помотала головой и подальше от неё отступила.

— Поняла, видимо, что мой отец долго ждать не стал после смерти моей матери. Новую любовницу завёл.

— Закрой рот, щенок, — рявкнул громко Олег Леонидович.

— Я-то закрою. Но правды это не отменяет, — Рома с ненавистью обвёл взглядом каждого, особенно долго задержав его на отце.

— Давайте мы не будем ссориться, — нервно улыбнулась мама. — Поехали в ресторан, там поговорим. Остынем по дороге.

— Ссоры ссорами, а хорошо пожрать в дорогом ресторане всегда в радость, — на лице Ромы появилась брезгливость.

— Ромочка…

— Не смей меня так называть, подстилка, — прошипел парень.

И тут же Олег Леонидович размахнулся и дал оплеуху Роме. Такую сильную, что тот покачнулся. Я рот прикрыла и заплакала, увидев на лице парня красный след.

— Олег! Ты с ума сошёл? — мама шагнула вперёд, загораживая собой Рому, когда увидела, что Олег Николаевич снова руку для удара занёс.

— Отойди, Света! Мало я порол этого щенка! Распоясался, — мужчина вперёд рвался, явно желая ещё пару раз ударить Рому.

А у меня от ужаса колени подкосились. Я к стенке привалилась, рукой рот прикрыв и беззвучно рыдая.

— Чертаков! — вскрикнула мама, ладошками ударяя в грудь мужчины. — Ты из ума выжил? Он ещё ребёнок! Болезненно переживающий потерю матери! Прекрати немедленно!

Этот крик отразился от стен подъезда. Мужчина моргнул. Руки в кулаки сжал и тут же разжал. Перевёл взгляд с лица мой мамы на Рому и обратно на женщину. Выдохнул, прикрыв глаза.

— Извинись перед Светланой, Роман, — прохрипел мужчина.

— Пошёл ты в задницу, — Рома тряхнул головой, пальцами провёл по нижней губе, которую разбил ему Олег Леонидович.

— Не стоит, — одновременно с ним возразила мама.

— Я не позволю тебе, щенок, оскорблять мою женщину, — снова начал заводиться мужчина, порываясь шагнуть вперёд.

— Значит так, Чертаков, — строго прикрикнула мама, тесня Олега Леонидовича к двери, — либо ты сейчас успокаиваешься и мы едем в ресторан, либо ты уходишь и больше не возвращаешься.