— Под ноги надо смотреть, — бурчит Томми сквозь зубы и ставит меня на ноги. — Идем. Отец велел к ужину быть дома.

Грубый тон немного приводит меня в чувство, так что даже удается скинуть с себя эту сводящую с ума мантию феромонов.

— Отец мог позвонить мне...

— Но не позвонил, — бросает он через плечо и достает из кармана ключи от... машины. Серьезно?!

Я торопливо семеню вслед за ним, но когда вижу отцовскую тачку и то, как американец снимает ее с сигнализации, прихожу в откровенный шок. Но сказать что-либо не позволяет язык, превратившийся в неподвижный брикет. Томми распахивает дверь внедорожника, вальяжно опираясь на нее локтем.

— Мне долго ждать?

— Я не сяду в машину, если ее поведешь ты! — произношу подрагивающим от волнения голосом.

Томми демонстративно цокает языком и матерится одними губами, прежде чем заявить:

— Если не хочешь, чтобы я с позором затолкал тебя внутрь, сядешь.

Да, этот засранец прав. Я абсолютно не желаю, чтобы он прикасался ко мне, тем более на глазах у десятков людей. Боже! За что мне это наказание на целое лето... Прикусываю язык, чтобы не прыснуть в него очередной порцией яда и, топнув от безысходности ногой, резкими шагами сокращаю расстояние до автомобиля. Сразу же забираюсь в салон и, не дожидаясь пока он уберет руку от двери, рывком захлопываю ее. 
А чтобы хоть немного отвлечься, я достаю телефон. Вот только при виде количества сообщений от Призрака зажмуриваюсь и обреченно запрокидываю голову, ударяясь несколько раз затылком о подголовник.

— Думаю, это не прибавит тебе мозгов, — долетает до меня с водительского места. — Пристегнись.

Покачав головой, я открываю глаза и направляю на него взгляд полный презрения.

— Ты всегда был таким говнюком?

11. Глава 10

Мия

— Ты не мог бы ехать помедленнее? — недовольно бурчу я, не вытерпев крутого поворота, что вынудил меня вновь схватиться за приборную панель.

— Малышка Ми боится? Тебя еще не катали с ветерком? — с издевкой интересуется Томас. — Не думал, что моя сестренка из трусливых.

— Я просто волнуюсь, как бы папочка не прибил тебя за царапину на машине. Хотя, может, тогда он передумает и отправит тебя обратно? И для особо одаренных повторяю: меня зовут Мия. — Последнее предложение я произношу с откровенным раздражением, потому что от его «малышка Ми» к горлу мгновенно подкатывает тошнота. 

— О, ты умеешь беспокоиться? И даже переживаешь за меня? Это так трогательно, Ми.

— Слушай, у меня к тебе одна просьба: не называй меня на людях сестрой. Не хочу, чтобы у них сложилось обо мне неправильное мнение. Не всем ведь известно, что брат-идиот мне вовсе не родной. Ладно?

Томми нарочно дергает руль в сторону, и если бы не ремень безопасности, здравствуй приборная панель. 

— Ты совсем больной?!

— Стараюсь соответствовать, — он поворачивает ко мне голову, — сестренка, — подмигивает и, оскалившись, снова устремляет взгляд на дорогу.

Так, это уже слишком! Пошел он к черту! Больше братец не выведет меня на эмоции. Поэтому дальнейший путь до дома я не рискую нарушать желанную тишину, игнорируя его и избегая зрительного контакта.

Минут пятнадцать спустя мы подъезжаем к дому, а я уже просто изнываю от желания поскорее скрыться в своей комнате, чтобы обида и злость не вырвались наружу, обрушив все кары небесные на новоиспеченного родственничка. Хотя он явно этого заслуживает, но в целях сохранения собственного спокойствия я отказываюсь вступать с ним в конфронтацию. Да кто вообще дал ему право так вести себя со мной? Однако я вновь усмиряю поднимающуюся в груди бурю и, как только машина паркуется у гаража, пулей вылетаю из нее, чтобы не сцепиться с кудрявым наглецом в очередном словесном поединке. Вот только когда захожу внутрь, мечта о том, что я наконец доберусь до своей спальни, рушится, ведь еще на ступенях меня окликает мама.