– Да, – выдохнул Эл и прикусил губу. – Нам придется преодолеть красную пустыню, перебраться через зеленое море и перейти синие горы. Все это очень опасно. Но есть еще вариант! – он стремительно приблизился и присел на колени, у моих ног. – Я могу объявить, что опозорил себя, там, в гримерке. Жестоко оскорбил, унизил. И тогда мы поженимся без проблем.

Я вгляделась в фиалковые глаза вельтанина. Вот об этой традиции инопланетников судачил весь Союз. Насильников среди вельтан наказывали строго. Вначале физически – им прокалывали гениталии раскаленными прутами. Затем морально – лишали всех привилегий и званий, отворачивались от мерзавцев на долгие сотни лет. Я слышала, что вельтане не отказывали насильникам в праве вновь добиться уважения соплеменников. Но ни один преступник так и не сумел этого сделать. Стало до ужаса страшно от мысли, на что готов обречь себя охотник ради меня. И в то же время тепло разлилось в животе, спустилось ниже. Он так обо мне заботился! Никто за сотни лет не предлагал сделать для меня нечто подобное! Пожертвовать здоровьем, поступиться привилегиями, согласиться принять оскорбления и позор.

Я опустилась на колени, присела на вельтанина верхом и прижалась к нему. Эл замер, застыл каменной глыбой. Я прильнула сильнее, чувствуя, что страстный инопланетник уже готов, и поцеловала его. Сама, прямо в губы. Вельтанин стиснул меня так, что ребра заныли, и пару минут терзал рот, словно мечтал о поцелуе тысячи лет.

– Предпочитаю испытания, – сообщила я, отстраняясь. Вельтанин хотел сказать что-то в ответ, но я опустила руку на бугор на его брюках. Твердая выпуклость запульсировала. Эл прикрыл глаза и зарычал.

Я нажала кнопку на поясе вельтанина. Брюки расстегнулись, демонстрируя, как сильно возбужден мужчина. Эл привстал, стянул штаны, форменную толстовку.

Я поднялась тоже и сняла одежду – неторопливо, с заметной задержкой, нарочито поддразнивая вельтанина. Эл подскочил, схватил меня, усадил на стол и устроился между ног.

Вошел бережно, осторожно, словно боялся сделать неприятно.

– Прости, я большой, – сказал так хрипло, что я едва узнала мелодичный голос вельтанина. Я обхватила Эла ногами, и он зарычал вновь.

А потом началось безумие.

Эл двигался – рвано и суматошно, притормаживал, впивался в лицо внимательным взглядом, будто спрашивал – все ли в порядке. И получив короткий кивок, продолжал с прежним напором. Вскоре он совсем осмелел. Менял позы, перекладывал меня на диван, вновь сажал на стол, просто держал на весу, как пушинку, и мы продолжали и продолжали.

И я поняла, что еще никогда не была по-настоящему удовлетворена с мужчиной. Я извивалась в стальных объятиях Эла, зарывалась пальцами в его белоснежные волосы, задыхалась, сгорала от желания. Горячий узел внизу живота сокращался, и я двигалась в унисон с вельтанином в чувственном танце. А потом накрывала нега. Тело казалось невесомым, мышцы звенели силой и расслабленностью.

Я встречалась с десятками инопланетников. Пылких и нежных, опытных и необузданных, красивых и шикарных. Но с Элом мы словно стали половинками одного целого, как бы пошло это ни прозвучало. Мы чувствовали друг друга на каком-то интуитивном, недоступном остальным парам уровне. Не просто соединялись, но дышали и жили как один организм.

Я готова была взорваться от удовольствия, закричать, но промолчала. Эл не сдерживался – рычал все громче.

Эмоции боя, адреналин горячили кровь, толкали нас соединяться, пока не иссякли последние силы. А потом… потом мы просто лежали рядом на кровати, смотрели друг на друга и улыбались.