- Кто «эти»? - решила поддержать разговор.

- Ну как? - удивлённо вскинула брови бабуля. - Которые бродят вокруг. Некоторые жуткие такие. А некоторые даже забавные. Но много злых, - покачала она головой. - Они людям навредить хотят.

Что-то мне от этого разговора стало не по себе. И закралась мысль, что возможно, не в таком уж бабка и маразме. Ко мне ведь тоже гости приходили.

- А вы их видели?

- А как же, - покивала Софья Петровна. – Только не верит мне никто. Говорят, что спятила. А ты веришь? - впилась она в меня пристальным взглядом.

- Верю.

- Это правильно. Глупо отрицать очевидное. Не одни мы в этом мире. Забыли люди свои корни. Духи обижены, злятся. И защитить нас некому. Все боги слабыми стали. Не верит в них никто. Держатся они из последних сил, чтобы не сгинуть вовсе…

- Про каких богов вы говорите?

- Так, как же? Про наших.

Я непонимающе уставилась на Софью Петровну.

- Лада-Матушка, Велес, Макошь, Сварог, Мара. Много их. Жили раньше люди в ладу с природой, и духи лесные и прочие их не трогали. А теперь, - старушка покачала головой.

- Вы язычница? - удивилась я.

- Нет. Но верю, что наши предки не просто так им молились и почитали.

- Они тёмными людьми были, - улыбнулась я. – Для них и гром, и молния – всё было божьим знаком и проведением.

- А ты хочешь сказать, что это не так? - бабулька хитро на меня глянула.

- Это физика. И потом, как же единый бог?

- А кто ж его отрицает? - расплывчато ответила Софья Петровна.

«И эта туда же. Понесло её в дебри с нечистью и языческими богами. Ощущение, что бабуля с Даниилом спелись».

- Кто-то воду мутит, - задумчиво продолжила старушка. – А мне не верит никто. Люди умирают. Духи злые, опасные.

- А вы не знаете, кто бы это мог быть?

- Откуда? - развела руками женщина. – Вероятно, тот, у кого зло и обида на душе. Они чувствуют, идут на зов, чтобы отомстить, поквитаться.

Почему-то мне сразу вспомнилась подозрительная дочка баба Гриппы. Явно с ней что-то нечисто.

Вечером отправилась к соседу принимать душ. Вода за пару дней уже должна была нагреться, но я на всякий случай захватила ведро кипятка с собой, чтобы если что, долить в бочку. Данила был дома и великодушно помог с доведением воды до нужной температуры. Я встала под тёплые струи и с блаженством закрыла глаза. Через десять минут, благоухая и сверкая, как начищенный тазик, накинув лёгкий халатик, выползла наружу.

Мужчина сидел во дворе, читая какую-то книгу. Я не знала, как себя с ним вести после вчерашних поцелуев, поэтому, поблагодарив за помощь с водой, направилась было домой, но Данила резко встал и преградил мне путь.

- Как первый рабочий день?

- В целом нормально. Но как-то странно всё.

- Почему?

- Подопечная у меня уж больно интересная.

- Та, что в маразме?

- Она. Только, мне кажется, что нет у неё маразма.

- Расскажешь? - Данила шагнул ко мне, сокращая и так небольшое расстояние.

- Заходи на чай, - я постаралась непринуждённо улыбнуться.

- Обязательно, - он притянул меня к себе и поцеловал, запуская пальцы во влажные волосы.

Через тонкую ткань халатика я почувствовала жар его тела. И так мне захотелось броситься в омут с головой, что невмоготу! Пальцы Данилы в лёгкой ласке скользнули по бедру, поднимаясь выше. Он мягко провёл по прохладной коже на ягодице, вызывая дрожь во всем теле и слабость в ногах.

- Соседи увидят, - прошептала ему в губы. – У деревенских жителей нравы строгие.

Данила со стоном выпустил меня из объятий, блуждая по лицу потемневшими глазами.

- Скоро приду на чай, - пообещал он охрипшим голосом и провёл подушечками пальцев по виску.