Фрэнки забралась обратно в постель и завернулась в флисовое одеяло с электроподогревом.

– Смотри, Циклоп! Я теперь ролл с авокадо!

Лампа тупо взирала на нее сверху.

Одиночество пронзило Фрэнки, словно первый порыв бодрящего осеннего ветра – леденящий намек на тьму, лежащую впереди.

Загрохотал гром. Вспыхнула молния. Гламурки снова заскребли по стеклу.

– Все в порядке, – пробормотала Фрэнки из своего флисового кокона. – Это просто…

Еще одна вспышка.

Фонари на улице погасли. Зарядное устройство за стеной перестало гудеть. Лаборатория погрузилась во тьму.

– Гром и молния! – Фрэнки пинком скинула одеяло и села. – Я что, еще недостаточно наказана?

Нервное напряжение нашло выход: искры, потрескивая, сорвались с кончиков ее пальцев и осветили комнату.

– Высоковольтно!.. – прошептала девушка, вдруг восхитившись своим обычно приносяшим неудобства обыкновением искрить.

Ведомая желтыми лопающимися огоньками, Фрэнки двинулась в сторону двери. Если ей удастся добраться до спальни родителей прежде, чем у них иссякнут последние капли энергии, она сможет дать им «прикурить» – немного, но это их поддержит, пока зарядное устройство не заработает снова. Может быть, тогда они поймут, как им повезло, что у них есть она. Может быть, тогда ее простят? Может быть, они обнимут ее?

Когда Фрэнки протянула руку к дверной ручке, она снова ощутила дуновение. Только оно походило не на одиночество, а на ветер. Фрэнки медленно повернулась к этому холодному дуновению, вглядываясь в темноту. Но не смогла разглядеть ничего, кроме мятого подола своей ночнушки и верхней части своих босых зеленых ног.

Ветер подул сильнее.

У Фрэнки пересохло во рту. Контакты начало покалывать. Полетели искры.

– Эй! – Голос девушки дрогнул.

Гламурки заметались по скрипящим древесным опилкам.

Фрэнки сердито шикнула на них, силясь расслышать то, чего она не могла разглядеть.

Раздался звук удара.

Что-то громко хлопнуло на противоположном конце лаборатории. Шкаф? Чулан? Окно?

Окно!

Кто-то ломится сюда!

Это Бекка!

А вдруг она прислала сюда полицию? Вдруг они пришли, чтобы забрать Фрэнки, пока ее родители лежат, беспомощные, в своих постелях? При мысли о том, что ее сейчас уволокут и даже не дадут попрощаться с родителями, Фрэнки засветилась, словно огоньки пламени над «Запеченной Аляской»…

И благодаря этому увидела кирпич, летящий в нее из темноты.

Фрэнки решила, что лететь он может только из собравшейся под окнами огромной толпы нормалов. И если она правильно помнит дедушкину историю, у этих нормалов имеются вилы, горящие тюки прессованного сена и полнейшая нетерпимость по отношению к соседям, питающимся электричеством.

Фрэнки поискала в уме, не заложил ей отец при создании каких-нибудь советов по борьбе с толпой нормалов. Но единственное, что ей пришло в голову, – это уклониться.

Девушка рухнула на линолеум и раскинула руки в стороны, чтобы сделаться еще более плоской. Ужас кромсал ей желудок, словно лопасти вентилятора. Она дышала тяжело, словно загнанное животное. Фрэнки крепко зажмурилась и…

– Кажется, сегодня вторая четверть луны, – прошептал мужской голос.

«Как там насчет перекинуться парой словечек с убийцами?»

– Ну давай! – крикнула Фрэнки.

– О’кей, – отозвался неизвестный.

Фрэнки зажмурилась еще крепче. Перед ее мысленным взором предстали образы горюющих родителей. Но, возможно, без нее они избавятся от опасности и не будут так выматываться. Эта мысль дала ей киловатты облегчения.

– Не тяни, кончай скорее!

Незваный гость положил что-то на пол рядом с ее головой.