Матушка, как видно, уже вернулась, и, судя по запаху, она смогла очень выгодно продать пряжу. Хотя подобная расточительность ей не свойственна. Вот только где она? К соседям что ли пошла?

Я быстро сняла тулуп и подбежала к корзине. А она была добротной, сделанной из необычайно тонкой, светлой лозы. Что-то у меня возникли сильные сомнения, что матушка стала бы покупать столь дорогую вещицу. Заглянув внутрь, я внимательно осмотрела содержимое корзины. В ней оказалось два прикрытых белоснежными салфетками кувшина и множество всевозможной золотистой выпечки. Сколько еды-то! А рядом с выпечкой также находился какой-то свёрток, на котором лежал небольшой, белоснежный лист бумаги.

Уже догадываясь, от кого всё это, я взяла записку, украшенную в правом углу серебристым орлом, и прочла – «Теперь не единственная».

Так, это всё определённо от снежного лорда, но что значат эти два слова? Кто не единственная? Я не единственная? Это что, признание в наличие ещё нескольких любовниц?

Ну, с выпечкой всё ясно, снежный, похоже, испугался моей худобы и решил подкормить, а вот что это за свёрток?

Достав из бумажного пакета прохладную, аккуратно сложенную ткань, я её распрямила.

– Ух ты! – удивлённо выдохнула, любуясь невероятно лёгкой, сделанной из необычайно дорогой ткани сорочкой. Она была светло-голубого цвета и, присмотревшись, я поняла, что она ещё и почти прозрачная. И только самые пикантные места прикрывали три снежинки, вышитые серебряными нитками, две на груди и одна, совсем маленькая, внизу. Ну-у-у, зато теперь понятно, что «не единственная» это про сорочку.

Вот только какой прок от этой вещицы, я же в ней задубею? Возможно, снежные леди и могут позволить себе щеголять в такой непристойности, но на то они и снежные, что к холоду они куда менее восприимчивы.

Надо спрятать сие изделие, чтобы матушка не нашла, а то вопросов будет как елей в лесу. Мне бы, конечно, лучше от неё избавиться, но как-то жалко. Если честно, очень жалко. Видно же, что эти несколько граммов ткани жутко дорогие, хоть и явно предназначены для соблазнения, а не обогрева своей владелицы.

Прежде чем запрятать сорочку в свой сундук с вещами, я решила на всякий случай проверить содержимое корзины ещё раз, опасаясь, что я что-то могла пропустить, что-то, что также заставит меня краснеть перед матушкой. И сделала я это, как оказалось, не зря. Под первым свёртком лежало ещё три, которые я поочередно развернула. Вторая сорочка была нежнейшего розового цвета и полностью вышита маленькими, золотыми снежинками. Третья молочного цвета и украшена замысловатыми узорами, словно её коснулась изморось. Эти две вещицы не уступали первой ничем, особенно своей прозрачностью. Не понимаю, смысл такой сорочки, когда не понятно, есть на тебе что-то или нет? Но вот четвёртый свёрток скрывал сделанную из плотной ткани, насыщенно-синюю сорочку, отстроченную белой вышивкой. На ощупь она оказалась необычайно мягкая и, в отличие от предыдущих трёх, она была очень даже приличная. Вот такую я точно буду носить, она куда практичнее и, что самое важное, она ещё и тёплая. А маме могу сказать, что купила её на отложенные благодаря госпоже Миртис деньги. Я ей как раз недавно жаловалась, что моя старая сорочка уже почти полностью износилась. Вот только что делать с остальным? В корзине уж слишком много еды, чтобы матушка поверила, что это я её купила, да к тому же ещё и быстропортящейся. Мы в жизни столько выпечки не покупали.