В дверь постучали, Ирис замерла, прижимая жакет к груди. Отец вскочил.

– Кто там? – спросил он встревоженным голосом.

– Это я, господин Диль! Принесла вам почту!

В комнату вошла квартирная хозяйка госпожа Пфорр и кокетливо улыбнулась.

– Проходила мимо почты и заодно забрала ваши письма. Вот они!

– Благодарю вас, – отец принял из ее рук пачку.

– Не желаете ли заглянуть ко мне на чашечку чая? – продолжала щебетать хозяйка, поправляя подкрашенные синькой букли. Господин Диль ей нравился. Она не раз намекала, что не против свести с жильцом близкую дружбу и сделать из него человека.

– Возможно, позднее, госпожа Пфорр. Спасибо! – отец ловко выпроводил хозяйку.

Ирис перебирала письма.

Рекламный каталог. Письмо из ссудной лавки с напоминанием о задолженности. Счет из больницы. Открытка от старой школьной подруги, с которой Ирис не виделась уже десять лет.

И еще одно письмо… Ирис с удивлением покрутила белоснежный конверт, на котором красивым размашистым почерком было написано ее имя.

– Госпоже Ирис Диль, квартал «Доки», Сен-Лютерна, – прочитала она вслух. – От какого-то барона Гвидобальдо цу Герике из усадьбы «Черный дуб», Альсинген, близ Шваленберга. Никогда о таком не слышала. Наверное, ошибка.

Отец издал сдавленный звук.

– Ты его знаешь? – удивилась Ирис. – Но почему этот барон пишет мне?

– Ирис… дай сюда…

Отец протянул дрожащую руку к конверту, но Ирис уже развернула лист плотной бумаги и пробежала глазами ровные строчки.

– Что за чушь?! – возмутилась она. Ее сердце билось все сильнее, кровь прилила к щекам.

Ее хотят разыграть?!

«Дорогая Ирис, – прочитала она, – долгие годы меня давило чувство вины за то, что я не стремился познакомиться с тобой, моей дочерью. Меня удерживало обещание, которое я дал твоей матери. Лишь недавно я узнал о том, что Этель покинула этот мир почти пятнадцать лет назад. Мне стоило немалых трудов выяснить, что ты живешь в Сен-Лютерне, но я не смог найти точный адрес. Поэтому отправляю копию этого письма во все почтовые отделения Сен-Лютерны. Очень надеюсь, что одно из них попадет в твои руки…»

Ирис читала и погружалась в пучину недоумения.

– Что все это значит? Почему этот человек знает маму, называет меня дочерью и хочет, чтобы я приехала к нему в усадьбу?! Ерунда какая! Этот старикан, должно быть, из ума выжил!

Она засмеялась, подняла голову, и смех умер у нее в горле.

В глазах ее отца стояли слезы. На его лице застыли ужас и облегчение.

– Вот и выплыла правда наружу, – прошептал он и взмахнул рукой как человек, который потерпел поражение. – Что ж, все к лучшему. Ирис… я не твой родной отец. Ты дочь барона Гвидобальдо цу Герике. Он нашел тебя.

***

Ирис не закричала и не заплакала. У уличных артисток крепкие нервы. Хотя новость оглушила ее, и на миг комната поплыла перед глазами.

Отцу она поверила сразу. Финеас Диль не умел лгать. Он был вспыльчивым, но бесхитростным человеком – еще одна причина, по которой ему не везло за карточным столом.

– Во-первых, папа, успокойся, – сказала она твердым голосом – хотя слова приходилось выталкивать наружу, губы плохо слушались. – Во-вторых, мой отец – ты. Самый родной и близкий. Ты вырастил меня, играл со мной, водил на пристань и стихами объяснял математическую модель движения волн. Я ничего не понимала, но это неважно. В-третьих, расскажи все по порядку.

– Я женился на Этель, когда она была беременна тобой, – отец дрожащими руками вытряхнул трубку в камин и достал кисет.

– Как ты знаешь, твоя мать родом из Шваленберга. Там она встречалась с Гвидобальдо цу Герике, баронским сынком. Он разбил ей сердце. Родители приготовили для него родовитую невесту, а Этель была дочерью булочника. Она сбежала в столицу и порвала все связи с Гвидо. Поклялась, что не возьмет от него ни гроша. Да он, как мне известно, и не предлагал. Когда мы познакомились, Этель еще не знала, что носит тебя. Наша встреча излечила ее от Гвидо. Нас настигла любовь с первого взгляда. То, что у нее было с бароном, она называла юношеской глупостью и очень о ней сожалела. Когда Этель рассказала мне обо всем, я ни секунды не колебался. Ты стала моей дочерью. Я любил и люблю тебя как родную.